Стихи. Том 2. 2003—1999. Наталья Владимировна Патрацкая

чайка от тебя

      подальше держит крылья счастья.

      Не зачастил ты к ней любя?

      А то здесь дождик плачет часто.

      Прими родной глоток росы,

      что утром встретит взгляд холодный,

      и закрути свои усы.

      Ты самый милый, самый модный.

      Фойе любви

      Что делать, если юмор жизни

      влечет в неведомую даль?

      Похоже, страсть мы не изжили,

      а возраст – юмор и печаль.

      Когда и я, и ты годами,

      все как не надо, набекрень?

      Что чувство к нам пришло с дарами

      одних лишь слов, давая крен.

      И осторожно выбираясь

      из этой страсти не для нас,

      я убегала, не ласкаясь,

      боясь твоих горящих глаз.

      В охрану маму попросили,

      чтоб сторожила от меня.

      Тебя в любовь не тянут силой.

      Кто нас на части разменял?

      Какое все-таки болото,

      любая чувственная новь!

      А кто любовь спасает? Кто-то?

      Как тяжела порой любовь!

      Кому понять – детей ты младше,

      я – старше матери твоей,

      меж нами много разной фальши,

      была любовь, теперь фойе.

      «Листья зеленеют…»

      Листья зеленеют,

      словно не сентябрь.

      Холод, ветры веют,

      будто бы октябрь.

      Я совсем замерзла

      в лиственной глуши.

      Листья не измерить,

      будто камыши.

      Небо темной страстью

      замерло и ждет,

      что сентябрь проснется,

      желтизна пойдет.

      И бескрайним морем

      зеленеет лес,

      как бы перед смотром

      праведных небес.

      Мокрый цвет асфальта,

      мокрые листы,

      и сентябрь альтом

      в холод шлет мосты.

      Вне возраста

      Душа влюбляется вне возраста,

      не понимая, почему

      ее кончаются возможности

      и в голове, и наяву.

      Проходит таинство лингвистики,

      и остается в реках плес,

      душа страдает лишь неистово,

      неся в себе подобный крест.

      Не надо мучиться бессонницей,

      такой удел мне не впервой.

      Ну не влюбляюсь я ведь в конницу,

      а только в роту: ой, ой, ой!

      Все это глупая нелепица,

      мои страдания души,

      два дня пройдет, а он отлепится,

      чтоб снова чувствами крушить.

      Не бойтесь, мальчики и дедушки,

      мужчины милые, меня,

      на вас смотрю почти без ретуши,

      вас в преисподнюю маня.

      «Листва качается, качается…»

      Листва качается, качается

      под ветром томно и легко.

      С мальчишкой девочка встречается,

      и с ним уходит далеко.

      Идут куда-то в звездной россыпи,

      и окружение полей.

      Идут красиво, гордо, рослыми,

      со знанием города, аллей.

      А здесь совсем