Законы заблуждений. Андрей Мартьянов

Мак-Лауды, и Керр Мак-Лейн.

      Дугалу тогда было восемнадцать с лишним, Ральфу Джейлю едва исполнилось пятнадцать. Дугал отнюдь не терзался совестью, ибо считал себя правым и воевал за свои горы, а Ральф всегда хотел отомстить. Бунт вскоре подавили, зачинщиков схватили, суд короля Генриха II, проходивший в городе Ньюкасле, приговорил всех троих к смерти через повешение.

      Кто бы знал, что любящая посмеяться судьба вновь сведет этих людей? Теперь попробуй догадайся – пытается Ральф свести счеты с убийцей своей семьи или… Или Мак-Лауд, всегда исполнявший приказы, но так, чтобы сберечь свою драгоценную голову, решил подстраховаться и счел, что император Андроник Комнин станет для него отличной защитой от Конгрегации и английских законов?

      Дальнейшая история Дугала выглядела незамысловатой и одновременно крайне запутанной. Сбежав от виселицы (жизнью заплатили двое его сподвижников – родной брат Коннахт и Керр, происходивший родом из соседнего клана), он понял, что возвращаться домой, в Глен-Финнан, не имеет смысла, ибо первый же отряд англичан вздернет его на первом попавшемся суку. Мак-Лауд перебрался на материк – с погоней на хвосте, ничего не зная о жизни вне Острова, и, не найдя лучшего выхода, попросил убежища в одном из руанских монастырей. Человека, находящегося под защитой Церкви, никто не имел права тронуть в течение месяца и еще десяти дней.

      Что произошло за эти сорок дней – тайна. Элеонора подозревала, что отец-настоятель монастыря тайно переправил Дугала далее вглубь Франции, потом он оказался в Риме… Королева, дружившая с маркграфом Конрадом Монферратским и близко знавшаяся с молодым кардиналом Орсини, ее глазами и ушами в римской курии, узнала от них обрывки истории человека, редко называвшего свое настоящее имя и предпочитавшего отзываться на прозвище «Данни». Так на гэльском наречии именовали существ, отчасти похожих на домовых, но обитавших в горных лесах и не отличавшихся добротой характера.

      Кардинал Пьетро Орсини не потрудился рассказать королеве, почему Дугала решили принять на службу в Конгрегацию по чрезвычайным делам, но всегда повторял: «Когда я увидел его в первый раз, то пришел в ужас. Будто ожили летописи времен императорского Рима и романы Юлия Цезаря о кельтах-галлах. А встретив этого же типа через год, не узнал».

      Королева-мать, неплохо осведомленная о многих тайнах Рима, догадывалась, что именно тогда произошло. Десять лет назад Конгрегацией руководил умнейший и опытнейший кардинал, монсеньор Умберто Фиески, чьим ближайшим помощником стал отнюдь не священник, но мирянин – захолустный германский рыцарь, половину жизни проведший в боях и походах. Кардинал Умберто и его монахи приняли на себя заботу о душе дикаря-шотландца, а немец, Манфред фон Хомберг (сам когда-то бывший слегка облагороженным налетом цивилизованного воспитания дикарем, перебравшимся в Италию с верховий Везера, что в самом сердце Тевтобурского леса), наконец-то научил Дугала не бестолково размахать мечом, но, если