Страсть герцога. Сабрина Джеффрис

о да. Лизетт он казался привлекательным настолько, что она сама на себя за это разозлилась.

      – Дома здесь нет, – сказала она вновь.

      – Тогда скажите мне, где он.

      Он явно ждал, что Лизетт просто начнет плясать под его дудку, и это заставило ее ощетиниться. Ей уже приходилось иметь дело с людьми вроде него, и самым худшим было бы позволить ему себя запугать и рассказать слишком многое. В конце концов, она все еще не знала, что ему нужно.

      – Он ведет расследование за пределами города, ваша милость. Это все, что я вправе вам сообщить.

      Глаза безупречного нефритового цвета вперились в Лизетт, срывая с нее вуаль претенциозности. Одного свирепого взгляда хватило герцогу для того, чтобы раскрыть ее возраст, семейные связи, общественное положение. Он заставил Лизетт почувствовать, кем она была… и кем не являлась.

      Герцог посмотрел в сторону, однако затем его всевидящие глаза вновь уставились на нее.

      – А вы кто такая? Любовница Мэнтона?

      Нарочитое презрение в его голосе заставило Скримшоу побагроветь, однако прежде, чем слуга успел что-то сказать, Лизетт коснулась его руки:

      – Я справлюсь с этим, Шоу.

      Слуга напрягся, однако он был знаком с Лизетт достаточно хорошо, чтобы распознать в ее тоне нотки, означавшие, что она вот-вот ринется в контратаку. С неохотой он отступил.

      Лизетт холодно посмотрела герцогу в глаза.

      – Откуда вы знаете, что я не жена Мэнтона?

      – У Мэнтона нет жены.

      Надменный болван. Или просто… англичанин, как назвала бы его маман. Возможно, он и не был похож на герцога, однако вел себя явно по-герцогски.

      – Нет. Но у него есть сестра.

      Это, похоже, озадачило герцога. Однако затем он вспомнил, зачем пришел сюда, и окинул Лизетт высокомерным взглядом.

      – Вот только я о ней не слышал.

      Это заставило Лизетт рассвирепеть по-настоящему. Она забыла о его угрозе, о том, сколь ранний на дворе был час, о том, во что была одета. Лизетт видела перед собой лишь еще одного Джорджа, раздувшегося от собственной важности.

      – Ясно. – Шагнув вперед, она встала с ним лицом к лицу. – Что ж, раз уж вы сами столько всего знаете о мистере Мэнтоне, вполне очевидно, что мы не нужны вам для того, чтобы рассказать, когда он вернется или как вы можете с ним связаться. Посему доброго дня, ваша милость.

      Лизетт начала закрывать дверь, однако герцог сделал шаг вперед, чтобы помешать ей это сделать. Зло посмотрев на него, она заметила в его глазах намек на уважение.

      – Прошу прощения, мадам. Похоже, мы с вами не с того начали.

      – Вы не с того начали. Я лишь ждала, когда вы уже заткнетесь, к чертям собачьим.

      Герцог поднял бровь. Он явно не привык, чтобы люди ее социального положения говорили с ним в такой манере. Наконец он кивнул:

      – Весьма красноречиво. И, вероятно, уместно. Но у моей грубости есть уважительная причина. Если вы впустите меня, я все вам объясню. Обещаю вести себя как джентльмен.

      Лизетт с сомнением посмотрела