Семь писем о лете. Дмитрий Вересов

вы, как можно?! – ахнула растрепанная дама. – К тому же все это давным-давно вышло из моды. Каналы перестраивают эфирную политику в соответствии с запросами вашего поколения, дающими основной рейтинг. Поэтому сейчас стилистика советского ретро становится остроактуальной…

      Я важно кивнул, удержав в себе готовую сорваться с языка фразу про то, где я лично видал это самое нынешнее «ретро», бессмысленное и беспощадное, а лишь выразительно похлопал себя по груди, прикрытой маечкой с портретами персонажей нашего с Аськой любимого мультика «Южный парк».

      – Не волнуйтесь, в день съемок на мне будет что-нибудь остро-консервативное, – поспешил добавить я, отметив тревогу в ее взгляде.

      – Так вы согласны? Ах, какое облегчение… Это надо отметить! Два бокала шампанского! – крикнула она девочке-официантке, а мне протянула визитку.

      «Галина Бланк» – прочитал я на розовом прямоугольничке. Пришлось притвориться, будто поперхнулся шампанским. Откашлявшись, я записал на карточке кафешки мои координаты и вручил этой очеловеченной рекламе куриного бульона.

      Она позвонила через день, назвала место и время. В назначенный день я облачился в уже упоминавшийся парадный костюм, заблаговременно вышел из дому и неспешным шагом, унимая непрошеное волнение, направился в сторону Лопухинского садика: съемки проходили в одном из зданий Института мозга на академика Павлова. А тут пожар, встреча с Аськой посреди толпы зевак…

      Это был явный перст судьбы – понять бы еще, на что этот перст указует!

      Снимается кино. Трудно, пожалуй, подобрать более точную иллюстрацию к понятию «упорядоченный хаос», чем этот вид коллективной человеческой деятельности. Общее впечатление путаницы, неразберихи, тотального бардака, но при этом каждый по отдельности знает свой маневр и исполняет его четко и методично. Бдительный охранник на входе долго и тщательно изучал список, потом предъявленный ему паспорт, потом оба документа одновременно на предмет несоответствий. Такелажник задел меня концом длиннющей доски, когда я поспешал за стремительной Галиной Бланк, которая подхватила меня у подножья лестницы, но и не подумал сбавить ход. Второй режиссер скользнул по мне невнимательным взглядом и, не прекращая переругиваться с коротышкой-администратором, бросил Галине: «Годится». Костюмерша заставила меня снять «консервативный» костюм и в темпе обрядила в полковничью форму и произвела «подгонку по фигуре» непосредственно, так сказать, на фигуре. Потом я попал в мягкие, но бескомпромиссные ручки художника по гриму, которая старательно вычернила мне брови и усы и долго колдовала с пространством вокруг глаз, добиваясь максимального сходства с оригиналом.

      – По-моему, похож, – сказала гримерша заглянувшей в комнату Галине.

      – Ах, милочка, не то слово, сходство разительное! – Галина экспансивно чмокнула гримершу в щечку и обратилась ко мне: – Встаньте, походите, обвыкнитесь… Заодно вот, подучите.