Оцепенение. Камилла Гребе

снюс. – Но это предположение основано на том, что у мертвеца такая же татуировка.

      Самира кивает.

      – Придется дождаться заключения судебного ортодонта и результатов ДНК-анализа, чтобы точно установить личность.

      Она открывает дверь и пропускает нас вперед. Характерный удушающий запах смерти ударяет мне в лицо. Краем глаза я вижу, как морщится Малин. Дайте, напротив, и бровью не повел. Просто прошел в палату, даже не вынимая рук из карманов.

      – Посмотрим? – спрашивает Самира, надевает очки и полиэтиленовый фартук и подходит к столу для вскрытия.

      На столе из нержавеющей стали лежит тело мужчины. Разбухшее и посиневшее. Кожа в некоторых местах потрескалась и напоминает тонкий зеленый брезент, небрежно накинутый на что-то белесое и бесформенное.

      Когда я подхожу к столу, что-то внутри меня сжимается. Может, потому что мои чувства в расстройстве – обычно я так остро не реагирую на покойников. Словно холодная рука шарит в груди в поисках сердца. Я боюсь, что Надя тоже когда-то окажется на таком столе. Я знаю, что этот мужчина тоже чей-то ребенок.

      Я зажмуриваюсь.

      – Вскрытие будем проводить во второй половине дня, – говорит Самира, натягивая перчатки. – Но я подумала, что, возможно, вы захотите взглянуть на него пораньше.

      Она продолжает:

      – Как вам уже известно, тело было завернуто в покрывало и обмотано железной цепью. Когда ткани разлагаются, в грудной клетке и животе образуются газы – прежде всего метан и углекислый газ. Из-за этого тела утопленников часто всплывают на поверхность. В этом случае тело нарочно обвязали утяжелителями, чтобы оно не всплыло. Но это не означает, что он был убит. До вскрытия я не могу назвать причину смерти. Пока могу только сказать, что тело подверглось насильственным действиям, поскольку обе ноги, таз и спина сломаны.

      – И кто-то отрезал ему руку, – добавляет Малин, кивая на отсутствующую левую руку.

      – Необязательно, – возражает Самира. – Руки и ноги имеют тенденцию отваливаться, когда тело долго лежит в воде. Это могло произойти само по себе, по вине животного или механизма, например, лодочного пропеллера.

      Дайте кивает, хмыкает, сводит кустистые брови.

      – А это что за белое вещество? – спрашивает Малин.

      Самира касается пальцами воскообразной субстанции, местами покрывающей тело.

      – Адипоцир, или трупный воск. Образуется путем гидролиза из жира, когда тело долго находится в холодной воде.

      – Черт, – бормочет Малин, но замолкает при виде недовольной мины Дайте.

      – Когда он умер? – спрашивает он, делая заметки в блокноте.

      – Я бы предпочла отложить этот вопрос, – тянет с ответом Самира. – Много факторов влияют на то, как быстро тело разлагается в воде: температура, содержание соли, кислорода, и так далее. Но предварительно могу предположить, что смерть наступила месяц-два назад. Трупный воск образуется не сразу.

      – А татуировка, из-за которой вы решили, что это Юханнес… – интересуюсь я.

      – Ахонен, – вставляет Дайте.

      Самира поднимает руку покойного, чтобы мы