Чужое проклятие. Татьяна Устименко

думаю, вам лучше остаться в больнице. Я сама встречусь с великим масонским магистром.

      – Бросьте, Анна, я вполне способен передвигаться. Может, я и не гожусь на роль физического помощника, зато вполне могу оказать посильную моральную поддержку.

      – Но вы же ничего не видите без очков! – возмутилась девушка. – А они, насколько я помню, бесславно сгинули в мутных водах Невы.

      – Ничего, – беззаботно откликнулся Рид, на ощупь застегивая рубашку. – Кажется, где-то в кармане пальто у меня завалялись запасные окуляры.

      Далеко не все в нашей жизни происходит закономерно и логично. Например, несчастье – всегда обрушивается, случай – подворачивается, а счастье – подваливает. Вот поэтому и приходится нам с опаской поглядывать на небо, с интересом – под ноги, и с надеждой – по сторонам. Именно об этом размышляла Анна, продвигаясь по узкому извилистому коридору, который должен был привести ее в святая святых ордена масонов – помещение их закрытой ложи. Чародейка внимательно рассматривала стены, покрытые затейливым и сложным орнаментом, несущим в себе искусно зашифрованное послание. Не исключено, что судьба расщедрится и пошлет ей некий спасительный знак, маленькую подсказку, способную подтолкнуть к разгадке огромного секрета. А возможно, и нет…

      Собрание масонского магистрата (разрешение посетить данное мероприятие княжна ди Таэ и отец Рид выбили еще вчера) проходило в подвале одного из старейших домов Петербурга. Господа масоны, предпочитавшие именовать себя вольными каменщиками, весьма неохотно контактировали с церковью. Они согласились принять чужаков лишь потому, что Анна являлась представителем Высокого дома; к тому же княжна предъявила верительные бумаги, подписанные очень важными людьми. Вольные каменщики чрезвычайно не уважали публичность, но еще сильнее они не любили неприятности, а посему поморщились, но смирились. Они сделали исключение для Анны и отца Рида, не скрывая своего недовольства и не утруждая себя любезностью. Следовало признать: дипломатия действительно умеет распахивать многие двери, но, увы, не широко и не часто.

      Великий магистр, подпоясанный ритуальным кожаным фартуком, испещренным по краям каббалистическими знаками, оказался до неприличия молод, что, впрочем, ни о чем не говорило. Хотя не исключено, что этот факт, наоборот, говорил слишком о многом, ибо в определенных кругах упорно ходили слухи о том, что масонам известен секрет вечной молодости. Магистр занимался приготовлениями к собранию ложи, поэтому разговор, на который Анна возлагала такие радужные надежды, получился довольно скомканным и чаяний ничуть не оправдал. Принявший их масон сидел на полу комнаты и занимался чем-то нелепым, что изрядно смахивало на урок рисования. Он вполуха выслушал Анну, даже не подумав оторваться от своего кривобокого рисунка.

      – Итак, уважаемая госпожа княжна и уважаемый… мм, извините, титула вашего спутника я не знаю… – Верховный магистр не встал, не поклонился. Он даже не старался казаться учтивым.

      – О, не утруждайте себя лишними церемониями,