Яйца, бобы и лепешки. Пелам Вудхаус

сэр. Есть.

      – У него боку дё… (А черт, как по-ихнему «прыщи»?!)

      – Baeucoup de boutons, monsieur, – подсказал почтенный француз.

      – Соедините меня с ним! – сказал страдалец и вскоре услышал сонный голос: «Алле!»

      – Привет, Пуффи, – крикнул абонент. – Это я, Бинго.

      – О Господи! – отозвался собеседник, не внушая особых надежд.

      Занимать у Пуффи деньги не стоило, во-первых, потому, что он почти всегда страдал с перепоя, а во-вторых, потому, что только он из Трутней был богатым. У него вечно просили в долг, он совсем извелся, и Бинго решил его умаслить.

      – Увидел, что ты здесь, – защебетал он. – Какая радость! Нет, какая…

      – Что нужно? – оборвал его Пуффи.

      – Как что? Хочу тебя угостить. Встретимся за ленчем.

      Да, он принял РЕШЕНИЕ. Быть может, денег не хватит; быть может, его выведут; но чаевыми он рискнет.

      Пуффи уди вился.

      – Что-то с трубкой, – предположил он. – Я услышал: «Хочу тебя угостить».

      – Вот именно.

      – Меня?

      – Тебя.

      – И счет оплатишь?

      – Естественно.

      Они помолчали.

      – Надо бы это послать в отдел «Верьте – не верьте…», – сказал Пуффи.

      Такой тон Бинго не понравился, но он себя сдержал.

      – Где будем есть? – спросил он. – И когда?

      – Да тут, – сообщил Пуффи. – Я спешу, сегодня скачки.

      – Ладно, – согласился Бинго. – Ровно в час.

      В час он и прибыл со своими скудными средствами. По дороге в Ниццу, в автобусе, он испытывал смешанные чувства – то надеялся, что у Пуффи плохо с животом, то опасался, что недуг усугубит его скупость. Как все сложно на свете…

      Пуффи оказался здоровым. Быть может, оттого, что платить не ему, он беспечно упоминал метрдотелю спаржу и тепличный виноград. Когда же – видимо, по привычке – он заказал дорогое шампанское, Бинго показалось, что счет будет не меньше, чем суммы, которые Рузвельт выжимает из конгресса для поддержки фермеров.

      Однако страдалец держался, разве что стиснул кулаки, когда гость налег на икру. Помогало и то, что клубный богач умягчается на глазах. Махнув на все рукой, Бинго спросил сигар и ликеру, а Пуффи, откинувшись в кресле, расстегнул последние пуговицы.

      – Да, – заметил он, – будет о чем поведать внукам. Меня угостил Трутень! Вот что, Бинго, я бы хотел тоже доставить тебе радость.

      Словно услышав нужную реплику, Бинго потянулся к другу и нежно снял пушинку с его рукава.

      – Запомни, – продолжал тот, – ставь на Пятнистого Пса. Верное дело!

      – Спасибо, Пуффи, – сердечно ответил хозяин. – Если дашь десятку, поставлю.

      – Какую десятку?

      – У меня больше нет денег.

      – И не нужно, – сказал друг, а Бинго удивился, почему ему все время говорят эту фразу. – Здесь мой лондонский букмекер. Он даст тебе кредит.

      – Зачем его затруднять? – удивился Бинго, снимая пушинку с другого рукава. – Дай десятку, и ладно.

      – Знаешь, –