Незримое звено. Избранные стихотворения и поэмы. Евгений Сабуров

сказать. Все остается втуне.

      Безблагодатен выспался в день именин.

      Плыви мой член. О, где мой член потонет

      в день именин не изменен.

      Поэты не подвержены тому,

      о чем он думал, потому что сразу

      они имеют всякую заразу.

      Того – вот так! а это – не поймут.

      «Нет, не белая луна…»

      Нет, не белая луна,

      не молочный цвет разлуки,

      а твоя рука – вина,

      что мои ослабли руки;

      и не голос крови злой,

      и не добрый голос крови,

      что оставил я весло

      ради сладкого присловья.

      Нет, не белая луна,

      не судьба, не голос крови —

      ходит медленной любовью

      головы моей волна.

      «Не прикасайся…»

      Не прикасайся —

      дым рассеешь,

      отчаянье в душе поселишь,

      а так —

      все обойдется может статься.

      Не прикасайся.

      Молчание – венок,

      отчаянье – колпак.

      Здесь твой, а там чужой порог.

      С чего, скажи, прийти заботам

      грести не ко своим воротам?

      Но как стрела запущен впрок,

      лети трагической ошибкой,

      чтоб в общем немощный и гибкий

      ты постепенно изнемог.

      И будет так легко, Мария,

      как будто свежее письмо

      пришло на завтрак вместе с хлебом,

      а утро отдает зимой,

      а Марфа говорит: «умри я —

      я стану небом».

      «Я доволен белым снегом…»

      Я доволен белым снегом,

      карканьем ворон,

      легкой водкой у ворот

      на двоих с калекой.

      Обстоятельно смеясь,

      заскочивший вдруг,

      мне рассказывает друг

      путаную связь.

      И не в радость, и не в грусть,

      не здоров, не болен

      выпью и доволен

      тем, что жив и пуст.

      «Нарушил девушку заезжий конокрад…»

      Нарушил девушку заезжий конокрад,

      перевернулось небо над Тамбовом,

      кому-то повезло, и он подряд

      в который раз на всем готовом.

      Луна плывет. Рождается душа.

      Не уследишь за нитью разговора.

      Что с нами будет, если не дышать,

      не путать жизнь, не ввязываться в споры?

      Брось этот стих. Какой еще бедой

      ты не связал себя? Иди отсюда.

      Кому-то повезло, а нам с тобой

      не много жить на сданную посуду.

      «Какая легкость в этом крике…»

      Какая легкость в этом крике!

      Туманный кашель, мелкий скрип —

      и все, что кажется великим —

      улыбка на устах у рыб.

      Пяток участий торопливых —

      я улыбаюсь, руку жму —

      и просыпаешься счастливым,

      не понимая почему.

      В оркестре мертвенные звоны,

      троллейбусы и тишина,

      а на опушке отдаленной

      упругая растет жена.

      О, лес крутой, о, лес начальный!

      Полуопавшая