Арысь-поле. Сергей Дубянский

не верила), начала социализм строить. И зачем ей, спрашивается, связь с отцом, который, во-первых, ей и не отец вовсе, а, во-вторых, по тогдашним меркам, фактически «враг народа». На фига ж карьеру ломать? А теперь, в век свободы и демократии, ее внучка или правнучка решила вместе с подружкой посетить историческую родину. Логично?

      – Логично, – согласился Вадим, – но ты забываешь, что здесь был еще и третий. Ну, тот, кто их фотографировал.

      – Значит, было две подружки. Или подружка и друг. И что?

      – Ничего, но странный какой-то друг тире подружка. Если б передо мной разделись такие девочки, я б всю пленку отщелкал, а тут всего один снимок.

      – Ты хочешь сказать, что фотограф, случайный прохожий?

      – Типа, того. Увидел, щелкнул и убегая, потерял аппарат.

      – В таком случае, линию фотографа можно просто закрывать – случайного прохожего мы не найдем никогда.

      – Да, но, с другой стороны, тогда непонятно, как аппарат оказался под крыльцом. Они что, нашли его и снова выбросили?..

      – Они его снова потеряли – на нем же ремешок оборван.

      – Ладно, черт с ним, с фотографом, – Слава махнул рукой, – пойдем в дом заглянем – по любому, все ниточки туда тянутся.

      Через дыру они проникли во двор, и Слава, шедший первым, ступил на крыльцо. Ступенька предостерегающе затрещала, но не сломалась, и добравшись до дверного проема, он заглянул внутрь, – просторно. Иди сюда, не бойся.

      – Да как-то и не боюсь, – Вадим тоже поднялся, держась на стену, и остановился рядом со Славой.

      Сеней, как таковых, строители не предусмотрели, поэтому прямо с порога открывалась довольно большая комната, но вся она оказалась завалена гнилыми балками, досками и какой-то грязной массой, насыпавшейся при обрушении крыши; еще на полу лежал толстый слой неизвестно откуда взявшейся земли.

      – Свежих следов нет. Похоже, сюда девочки не заходили.

      – Поэтому, я думаю, и нам дальше идти не стоит. Доски гнилые, а если внизу подвал?.. Улетишь – ноги переломаешь. Давай лучше, повнимательней посмотрим снаружи, тем более, в окна там всю начинку тоже видно, – Слава спрыгнул на землю, чтоб еще раз не испытывать сомнительную прочность ступенек.

      Участок зарос бурьяном, высоким и жестким, как маленькие деревья. Какие-то плоды с острыми, загнутыми колючками цеплялись за одежду, царапали руки.

      – Как все запущено… – очень к месту вставил модную шутку Вадим. Он шел чуть сзади, внимательно глядя под ноги, но ничего ценного так и не попалось. В одно из окон, правда, удалось разглядеть ржавую кровать с черной однородной массой, в свое время, видимо, бывшей постелью, и все.

      – Ну и?.. – обойдя вокруг дома, Слава остановился у крыльца. С десяток колючек болтался у него на джинсах, несколько повисли на рукаве и на груди.

      Вадим достал фотографию и внимательно глядя на нее, снова пошел к дому.

      – Ты чего хочешь? – не понял Слава.

      – Хочу найти точное место. Вот, – он остановился, – здоровая травина и виднеется бревно с трещиной… да, они устраивали