Арысь-поле. Сергей Дубянский

получить приз от резидента, по кличке «фотограф». Хорошо, что на фирмах никто не знает, чем занимаются их генеральные директора!

      За дверью послышались шаги, и мужской голос спросил:

      – Кто?

      – Извините, вы – Чугайнов?

      – И что с того?

      – Можно с вами поговорить? – при этом Вадим подумал: …Истинный Семен Маркович!..

      – А вы кто такие?

      – Вы нас не знаете, но у нас есть предложение.

      – Ну, так говорите.

      – Через дверь как-то неудобно…

      – Мне удобно. Я вас хорошо слышу. Говорите или уходите.

      – Ладно, – Вадим вздохнул, – скажите, у вас не было родственников в деревне Дремайловка?

      – А какое вам дело до моих родственников?

      – Да, ты скажи – да или нет! – вновь не выдержал Слава.

      – Идите вы на х…! – и шаги стали удаляться.

      – Подождите! – крикнул Вадим, показывая Славе кулак, – речь идет о неплохих деньгах.

      Шаги вернулись, но дверь не открылась.

      – Я слушаю.

      – Ответьте сначала, были родственники или нет?

      – Нет.

      – А тогда никаких бабок, – сообщил Слава довольным голосом – этот еврей с русской фамилией раздражал его даже больше, чем предыдущие алкаши, – пошли дальше, Вадик; будем искать других Чугайновых.

      Семен Маркович, видимо, понял, что они вовсе не стремятся проникнуть в его квартиру и действительно имеют какое-то предложение, поэтому, когда они спустились на один пролет, дверь неожиданно открылась, и оттуда высунулась лысеющая голова в очках.

      – Так что вам нужно?

      – Уже ничего, – ответил Слава, – нам нужны Чугайновы, у которых в конце девятнадцатого – начале двадцатого века были родственники в деревне Дремайловка. Все! С ними мы будем разговаривать дальше.

      – А вы уверены, что таковые существуют? – Семен Маркович, видя, что «гости» продолжают стоять внизу, совсем осмелел и вышел на площадку. Он оказался невысоким, плотным, с выпирающим через майку круглым животиком.

      – Не уверен, но будем искать.

      – Зачем? Дело в том, что мои корни с Урала. Да вы зайдите, – предложил вдруг Семен Маркович.

      Удивленно переглянувшись, Вадим со Славой, пошли обратно. Они не надеялись узнать здесь что-либо интересное, но других Чугайновых в городе все равно не осталось.

      Квартира представляла собой олицетворение «застойных» семидесятых, со стандартным набором мебели, приобретавшимся при социализме всеми советскими людьми и служившим мерилом благополучия. Правда, сейчас все это достояние состарилось, облезло и выглядело ужасно примитивно, в сравнении с великолепием современных салонов.

      – Чаю хотите? – спросил хозяин, когда все прошли на кухню, – больше предложить нечего; не пью я уже пять лет; сердце, знаете ли.

      – Нет, спасибо – мы не за этим, – Вадим присел на подоконник, – мы ищем родственников Чугайнова, умершего, примерно, в 1916 году или его дочь, Анастасию, родившуюся году, так, в 1900, и пропавшую в 1915–1916.

      Семен Маркович почесал затылок.

      – Как