Гори, гори ясно. Константин Бояндин

зеркальное полотно. И снова странность: ни единого угла. Всё сглажено, идеально отполировано. Тыльная сторона словно из серебра – безупречно гладкая, сверкающая плоскость. Тоже, можно сказать, зеркало. И вот на серебристой поверхности, нелепо и несуразно, стоял штамп. Знак качества.

      – То есть это никакой не девятнадцатый век, – сказала Вера, усмехнувшись. – Когда ввели этот знак? Где-то в шестидесятых двадцатого века?

      – Да не может быть, – возразил я. – Сама ведь говоришь, что было ещё у твоей бабушки. Может, потом поставили? Вот, смотри, здесь интереснее.

      Я подумал, это дефект металлической подложки. Какая-то неровность в левом верхнем углу, если смотреть на зеркало сзади. Приблизил лупу… и удивился. Очень похоже на штрих-код. Который в магазинах можно увидеть на каждом товаре.

      – Не может этого быть! – поразилась Вера. – Нужно снять под увеличением!

      Согласен. Пришлось повозиться, аккуратно уложить зеркало лицевой стороной на плед, попутно отгоняя во всём участвующих кошек, установить камеру на штатив, хорошо всё осветить. Всё по науке, в общем.

      * * *

      Мы засняли не только всю тыльную сторону зеркала. Отдельно и крупным планом сняли тот самый знак качества. Мы и лицевую засняли, под увеличением, и всю боковую. Нами гордился бы любой археолог. Кошки вначале смотрели с любопытством на это действо, потом задремали. Скучным делом заняты люди!

      – Взять бы ещё образец вещества, – сказала Вера. – Но что-то боязно. Царапать боязно, тем более напильником соскребать. Может, в другой раз?

      Я как раз держал в руке алмаз. Которым стекло режут. Казалось бы, надо только чуть-чуть поскрести сбоку, где всё равно нет зеркальной поверхности. И не мог себя заставить. Очень уж явственно помнится судьба злосчастной подушки. И порвало её именно изнутри, что конкретно – неясно. Признаюсь, мы не особо изучали останки подушки, завернули в пластиковый пакет и отнесли в мусор. Возможно, стоило тоже изучить тщательнее, но кто бы знал!

      – В другой раз, – согласился я. – Минут через сорок сейф привезут. Где ставить будем? Он не очень тяжёлый, можно и на балкон, у стены. Всё равно хотели балкон застеклить. Всё, давай собирать, у тебя место на диске осталось, хватит записать?

      – Хватит, – подтвердила Вера и, встав так, чтобы солнце не слепило, возобновила съёмку.

      Собирать оказалось проще. Нарочно сложили гвозди и шурупы так, чтобы ввинчивать каждый именно туда, где взяли. Десять минут – и всё готово. Я прислонил зеркало к стене, ещё немного, и солнечный свет упадёт на него. Что-то не хочется проверять, что последует. Сложить инструменты, убрать их, выпроводить кошек в гостиную… и снова завернуть зеркало в непроницаемую оболочку. Так спокойнее. Я взял алмаз…

      И тут в дверь позвонили. Плюшка всегда встречает гостей. Она пулей метнулась, не придумала ничего лучше, как пробежать между зеркалом и стеной. Кровь застыла в жилах, когда я увидел, как зеркало величественно вздрагивает, и начинает медленно падать лицевой стороной вперёд…

      Я подхватил его. Всё бы ничего, но в руке