Нечего терять. Ли Чайлд

и девушка. И все.

      – А они никогда не вывозят их на запад?

      – Там ничего нет. Ничейная земля.

      – Может, они просто не торопятся и звонок последует позже.

      – Едва ли, – возразила Воэн. – Ты находишь мертвеца и сразу одну руку кладешь на пистолет, а другую – на рацию. Ты просишь поддержки, вызываешь «скорую помощь» и коронера. Один, два и три. Все делается совершенно автоматически. И здесь, и там.

      – Или они не такие профессионалы, как вы.

      – Тут дело не в профессионализме. Тут дело в том, что кто-то прямо на месте решил нарушить процедуру и не звонить коронеру. А на это должна существовать серьезная причина.

      Ричер промолчал.

      – Возможно, полицейских там не было. Возможно, его нашел кто-то другой.

      – Гражданские не возят носилки в своих машинах, – заметил Ричер.

      Воэн рассеянно кивнула и встала.

      – Нам надо уйти отсюда до того, как придет дневная смена, – сказала она. – И начальник.

      – Ты не хочешь, чтобы тебя видели со мной?

      – Есть немного. И еще меня смущает тот факт, что я не знаю, как поступить.

      Они вернулись в старый автомобиль Воэн и опять поехали в кафе. Завтрак уже закончился, и народу почти не осталось. Ричер заказал кофе. Воэн сказала, что ее вполне устроит стакан водопроводной воды. Она выпила полстакана и принялась барабанить по столу пальцами.

      – Давай рассуждать с начала, – предложила она. – Кем был тот парень?

      – Белым мужчиной, – ответил Ричер.

      – Не латиноамериканцем? И не иностранцем?

      – В формальном смысле латиноамериканцев можно считать белыми. Как и арабов и некоторых азиатов. Я сужу только по его волосам. Он не был черным, тут у меня нет сомнений. А в остальном – он мог приехать сюда из любой точки на карте.

      – Он был смуглый или бледный?

      – Я ничего не видел.

      – Тебе следовало захватить фонарик.

      – По зрелом размышлении я рад, что этого не сделал.

      – А какой на ощупь была кожа?

      – Самой обычной.

      – И все же ты должен был сделать какие-то выводы. Оливковая кожа на ощупь воспринимается иначе, чем бледная. Она производит впечатление немного более гладкой и плотной.

      – В самом деле?

      – Мне так кажется. А что думаешь ты?

      Указательным пальцем правой руки Ричер коснулся внутренней части своего левого запястья, дотронулся до щеки, провел под глазом.

      – Трудно сказать, – задумчиво проговорил он.

      Воэн протянула ему через стол свою руку.

      – Сравни.

      Он деликатно коснулся внутренней части ее запястья.

      – Теперь лицо, – велела она.

      – Ты серьезно?

      – Исключительно в исследовательских целях.

      Немного помедлив, он коснулся ее щеки подушечкой большого пальца. Потом убрал руку и сказал:

      – Кожа у него была более плотной, чем у нас, а гладкость посередине между нами.

      – Хорошо, – ответила Воэн. Она дотронулась до своего запястья в том месте, где к нему прикасался Ричер, и провела ладонью