Я не жертва. Лия Романовская

вырваться, но силы были не равны… одним рывком он вытянул ремень из брюк и что есть силы ударил меня им по спине. Я взвыла от дикой боли. Искры перед глазами превращались в красочный фейерверк, а мои внутренности жгло раскаленным огнем.

      – Не надо, пожалуйста! – я пыталась закрыть тело руками, но удары сыпались один за другим, обжигая ноги, бедра, плечи и оставляя длинные красные стрелы.

      Не знаю сколько все это продолжалось…

      Возможно, я отключалась иногда, возможно нет. От дикой, всепоглощающей боли хотелось выть, но получалось лишь мычать, ведь рот мне зажала потная огромная рука.

      Когда, в какой момент эта пытка закончилась, я не знала. Не понимала. Даже если бы меня спросили какой сегодня день недели, время суток, я бы, наверное, долго вспоминала, прежде чем ответить.

      Отчим, с красными от ярости глазами, с безумным и странным взглядом и искривленным в гримасе ртом погладил меня по голове и тихо прошептал на ухо:

      – А мама ничего знать не должна…, и никто не должен…

      Я так и лежала, уткнувшись лицом в пропахший его потом плед, и только иногда судорожно вздрагивала.

      – Ты поняла?! – прошипел он.

      Но я в ответ лишь всхлипнула. Тогда он схватил меня за волосы и больно дернул их вверх, так что я снова завизжала словно поросенок.

      – Ты можешь, конечно, рассказать им всем… Ну да, почему нет? – засмеялся вдруг он, – пусть все смеются над тобой. Надо же, девке пятнадцать, а я ее за блядство папочка ремнем отстегал. А еще ты можешь рассказать им, как хотела стать шлюхой. Все-таки тебе повезло, что есть я.

      – Пустии…

      Я вцепилась в его руки, пытаясь ослабить хватку. В глазах потемнело от боли и ярости.

      – И вот еще что, – он все-таки отпустил меня, и я с громким всхлипом упала на пол, – если я еще раз узнаю, что ты собралась с кем-то спать, я тебя убью.

      На этих словах отчим подмигнул мне и посвистывая вышел из комнаты.

      Мир не менялся. В окно все так же светило солнце. Скрип давно не смазанных качелей разрезал полуденную тишину летнего зноя, впиваясь в мозг своей противной монотонностью. Какие-то отдаленные голоса ребятни во дворе, визг тормозов, пение птиц – все это никуда не исчезло, продолжало как прежде жить своей жизнью. И все так же лилась музыка из нового магнитофона…

      Yesterday 

      all my troubles seemed so far away,

      Now it looks as though they're here to stay.

      Oh, I believe in yesterday.

      Suddenly 

      I'm not half the man I used to be,

      There's a shadow hanging over me.

      Oh, yesterday came suddenly.

      (The Beatles, Yesterday)

      А мне предстояло прожить с этой тварью еще долгих пять лет…

      ***

      Я смотрела на свое отражение в ванной и не могла поверить, что все это правда. Мне казалось, что я проснусь и тогда…

      Я так никому ничего и не сказала. Мне было стыдно, ведь тогда все и правда могли узнать, что я хотела переспать с Вовкой. Что, если они и правда посчитают меня шлюхой?! А еще я до одури боялась отчима.

      Но самое ужасное, что мама, моя родная