Невский пророк. Юрий Романов

Каждый листочек на своём месте, каждая папочка на своей полке. При всем желании к Степиной работе никак не придерёшься. Архивариус – безусловно, его призвание…

      До обеда оставалось каких-то жалких пять минут, и Степа уже в предвкушении приёма пищи начал потихоньку готовиться к походу в институтскую столовую.

      Но тут в приёмную архива внезапно и без стука вошел профессор Гальцев – один из старших научных сотрудников «той самой» закрытой лаборатории ИЭМ.

      – Добрый день, Виталий Андреевич! – бодро изобразил приветствие Тарасов, немного застигнутый профессором врасплох.

      – Здравствуй, Степа, – монотонно поздоровался в ответ Гальцев.

      – Что это вы вдруг перед самым обедом решили визит нанести? – без упрека, с легкой интонацией спросил Степа.

      – Дело одно неотложное к тебе есть… – всё так же, без эмоций, пробубнил профессор.

      Тарасов заметил, что вид у Виталия Андреевича и тон его приветствия были сейчас немного непривычными.

      Гальцев, пятидесятилетний ученый с короткими и уже седыми волосами, был довольно жизнерадостным и приветливым человеком. Он всегда бойко говорил, а взгляд его карих глаз непрерывно излучал кипучую энергию.

      Сейчас же профессор выглядел немного настороженным и слишком серьёзным, а глаза его будто утратили прежний живой блеск. Холодная и безразличная интонация Гальцева также не на шутку озадачила Степу.

      – Что-то случилось? – насторожился Тарасов. – Вы сами на себя не похожи…

      – Пока сам не знаю. Нужно срочно кое-какие документы у тебя глянуть…

      – Пугаете вы меня, Виталий Андреевич, – Степа напрягся еще больше. – Что вас интересует?

      – Меня интересуют бумаги по проекту «Цвет нации», – тихо ответил профессор.

      Тарасов слегка округлил глаза от неожиданности.

      – «Цвет нации»? … Да, были такие… Правда, их уже лет двадцать никто не трогал, если не ошибаюсь… – продемонстрировал отличную память Степа и через секунду задал новый вопрос: – А зачем они вам? Эти документы ведь особо секретны и хранятся в закрытой комнате.

      – Я знаю! – вдруг чуть повысил голос профессор. – Я же тебе говорю, они нужны мне срочно! Похоже, наша лаборатория была тогда на пороге величайшего мирового открытия, и я хочу это всем доказать прямо сейчас!

      Нет, с профессором явно было что-то не так. Неужели близость какого-то важного научного открытия вдруг так радикально подействовала на него?

      – Ну, хорошо, хорошо. Я поищу, – успокоил его Степа. – А какие конкретно бумаги вам нужны?

      – Тащи всё, что есть. Всю папку!

      – Но… – хотел возразить ему Тарасов.

      – Под мою ответственность! Это вопрос жизни и смерти, Степа! Я только гляну и всё…

      – Ну, раз это так важно… – Тарасов обреченно вздохнул. – Сейчас пойду, посмотрю. Вы пока подождите здесь.

      – Я в долгу не останусь, Степа. Зуб даю! – напутственно сказал ему Гальцев.

      Тарасов неохотно поплелся к закрытому спецархиву лаборатории ИЭМ.

      Ох