Однажды в Америке. Гарри Грей

мы сможем купить себе много хот-догов.

      – Мне уже не терпится, – сказал я.

      – Что, ребятки, хотите получить парочку хот-догов? – усмехнулся дядюшка Макси. – Ладно, я понял намек, но сначала надо забрать покойника.

      Когда, погрузив покойника, мы возвращались обратно в Ист-Сайд, дядя Макси остановился у фургончика с хот-догами и купил нам по два франкфуртера. Мы разлеглись на катафалке, поглощая угощение. Обернувшись, дядя Макси ради шутки протянул нам сигары. К его удивлению, мы их взяли, закурили и пыхнули дымом. Он разразился довольным смехом:

      – Ну, детки, с вами все в порядке.

      Мы помогли ему перенести тело во двор похоронного бюро.

      – Спасибо, мальчики. – Он снова засмеялся и поправил себя: – Нет, спасибо, парни. – И протянул каждому по четвертаку.

      Макси сказал:

      – Были рады помочь вам, дядюшка. Дайте мне знать, если мы снова вам понадобимся.

      Дядя с любовью взглянул на Макса:

      – Когда вырастешь, станешь большим человеком. – Он одобрительно похлопал его по спине.

      – Спасибо за поездку и за все остальное, – сказал я.

      – Не за что. Пока, ребята. – Дядя Макси с улыбкой посмотрел нам вслед.

      Мы вошли в кондитерскую Джелли, пыхтя сигарами и чувствуя себя важными людьми. Патси, Доминик и Косой уже находились там и ждали нас. Патси крикнул:

      – Эй, крутые парни, где вы были?

      Макси бросил свой четвертак на прилавок и сказал:

      – Лимонад и пирожные на всех.

      За прилавком в грязном фартуке, обернутом вокруг широкой талии, стоял сын Джелли, Толстяк Мо. Он подобрал монету и стал внимательно ее рассматривать.

      Патси сердито фыркнул:

      – Ты что там рассматриваешь, Толстяк?

      Мо пробормотал извиняющимся тоном:

      – Ничего, Пат, ничего.

      – Отлично, тогда тащи скорее лимонад.

      Мы сидели на стульях и с шумом всасывали мягкий крем с русских шарлоток. Мы глазели на электрическую машину для взбивания коктейлей – это была сенсационная новинка для Ист-Сайда.

      В дверях появились Джейк Проныра, Гу-Гу и Труба, наши новые друзья с Брум-стрит. Мы обменялись приветствиями.

      Джейк спросил:

      – Ну что, ребята, не хотите послушать хорошие стихи?

      – Стихи? – с сомнением переспросил Макси. – Ты что – поэт?

      – У Джейка всегда есть новые стихи и шутки, – сообщил Труба. – Он сам их придумывает.

      – Да, грязные штучки, – подтвердил Гу-Гу. – Но классные.

      – Такие стоит послушать, – согласился я.

      – Ладно, валяй. – У Макса был скучающий вид.

      Мы развернулись на стульях, повернувшись лицом к Джейку. Он встал перед нами в позу. С улыбкой на чумазом лице он продекламировал:

      Хорошая девочка сказала плохой:

      «Хорошей быть трудно, боже ты мой».

      Плохая хорошей ответила вдруг:

      «И мне было трудно, мой друг».

      Он остановился. Он ждал нашего одобрения.

      – Это все? – спросил Макси.

      – Да. Вам понравилось? – с надеждой спросил Джейк.

      –