Однажды в Америке. Гарри Грей

детки, вы застали меня со спущенными штанами, ну и дела.

      Он пытался подавить истерический смех. Пегги тоже боролась со смехом. Копу не хватало дыхания, он хватал ртом воздух. Мы оставили их вдвоем.

      В нескольких кварталах от дома на Хестер-стрит возле кондитерской Спивака мы увидели три пачки газет. Подошли ближе. Каждый из нас взял по пачке и взвалил ее на плечо.

      Когда мы торопливо направлялись к Джелли, Макси заметил:

      – Это единственный раз, когда нам не надо заботиться об Уайти. Мы точно знаем, где он сейчас.

      Я добавил:

      – Не только в этот раз, но и во все другие. Мы застали Уайти с поличным и теперь держим его на крючке. С этой минуты во время его дежурства мы можем делать все, что угодно.

      Макси посмотрел на меня радостно и возбужденно:

      – Черт, ты прав, Лапша, мы держим его за яйца. Пегги – несовершеннолетняя; это уголовное дело. Господи, мы можем его засадить!

      Мы оставили пачки газет у дверей Джелли.

      – Давай зайдем к Сэму и выпьем по чашке кофе, пока Джелли не открылся, – сказал Макси.

      Я замялся:

      – У меня ни цента, Макс. Я оставил все деньги дома, своей семье.

      – Ну и что? О чем ты волнуешься? У меня-то они есть. – Макс беспечно хлопнул меня по плечу.

      У ночного кафе Сэма на Деланси-стрит стоял «форд» с шашечками такси.

      Макси сказал:

      – Похоже, эта тачка принадлежит брату Косого.

      Внутри кафе на высоком стуле перед стойкой мы увидели Крючка Саймона, брата Косого Хайми, который читал газету и ел яйца с ветчиной.

      Макс крикнул ему:

      – Как дела, Крючок?

      Тот поднял голову, кивнул нам и вернулся к газете и еде. Мы сели на дальнем конце стойки и заказали кофе. Мы запустили руки в корзину с горячими бубликами. Мы сидели, макая в кофе бублики.

      Макси прошептал:

      – Посмотри-ка, кто идет.

      Это был Уайти, коп. Он нас не заметил. Он сел рядом с Саймоном и стал к нему прикалываться.

      – Будь осторожней, Крючок, а то проткнешь яйцо своим длинным носом.

      Саймон оторвал голову от газеты и проворчал:

      – А, самый паршивый полицейский во всем Нью-Йорке. Почему ты не на дежурстве и не следишь за порядком на улице?

      – Почему я не на дежурстве? В это утро у меня были дела получше. – Он довольно рассмеялся. – Дела, после которых я чувствую себя голодным. – Уайти посмотрел в тарелку Саймона. Коп подозвал Сэма, стоявшего за стойкой: – Принеси мне то же самое, что и Крючку: яиц и ветчины. – Он подтолкнул Саймона локтем. – Скажи, Крючок, как ты можешь есть яйца с ветчиной? Или это кошерная ветчина, и свинья тоже была кошерная?

      Саймон раздраженно отложил газету:

      – Почему бы тебе отсюда не убраться, пока тебя не застукал сержант?

      Но Уайти наслаждался своим юмором.

      – Эй, Крючок, а что скажет твой рабби? Он знает, что ты ешь ветчину?

      Саймон пробормотал:

      – Ладно, ты дождешься, что тебя арестуют. Вот придурок. Ты что, все рассказываешь своему священнику на исповеди?

      Макси отозвался эхом, точно