Несчастливой любви не бывает (сборник). Галина Артемьева

быта к лучшему: этот дом гнилой продать поскорее, самим переехать за Рязань, там воздух для детей. У нее тоже сын от первого брака, дети будут дружить, как родные. Вот она присмотрит дом для переезда и тут же все оформит.

      Серёга затосковал смертельно. Он чуял, что никакого нового дома не существует, женщина Лена все подгребет под себя, и быть им со Светкой бомжами недолгую оставшуюся жизнь. На жилье-то денег вон сколько надо, где ему враз заработать!

      Отец во всем слушался будущую жену, как главного человека своей судьбы.

      Что было делать?

      Последней электричкой отправился он со Светкой в давно не навещаемую Москву.

      Николай, как всегда, был на месте. Он все понял с полуслова.

      – Да! Не повезло! Надо было им вместе не проснуться. Слушай, а может, увезти его, поддатого, подальше, бросить там, а баба пусть ищет. Без него свадьбы не будет, а?

      – Его увезешь! Он громадный, тяжелый, а я – вон какой. Не доволоку.

      Серёга ростом был вполне ничего, но весом не получился, худой, как скелет, даже глаза и щеки запали, все в рост пошло. Кроме того, даже если бы получилось из последних сил перекантовать папашу в другую местность, гарантий, что он заблудится, как Крошечка-хаврошечка в лесу, все равно не было. А вдруг подцепит другую женщину Лену, привезет ее по адресу прописки, и начинай сначала.

      – Тогда так, вот еще вариант, но, смотри, страшный. Сосед у меня есть один, с ним переговорю утром. Тогда тебе скажу.

      Серёгу устраивал любой реальный вариант. Чего ему бояться было, кроме голода и зимы?

      И ничего уж такого страшного Николай не предложил. Живет такой парень – подбирает, кого ему заказывают, и отправляет в горы на работу. Там, ясное дело, не отель «Метрополь», но кормят как-то, работать заставляют, по той профессии, по которой брали. И оттуда не возвращаются. Вот что главное. И еще главное, чтоб отец подошел. По специальности.

      Он подошел.

      Все решилось очень четко и незаметно.

      Просто надо было объяснить отцу, что на следующей остановке после Коломны его ждет женщина Лена с бутылкой и любовью. Ровно в восемнадцать ноль-ноль. Серёга проследил, чтоб все было как велено.

      Невеста еще несколько недель металась на свидания с женихом, но потом поняла, что в доме есть хозяин, и отвяла.

      Для сочувствующих поселковых окружающих отец куда-то запропал, то ли на работу поехал устраиваться, то ли лечиться. Но паспорт его тут, дома, и все документы тут. Забыл, когда ехал. Голову потерял.

      Никто его не ищет.

      Ребята наладились жить как могут.

      Серёньку забраковали на призывной комиссии, сказали «дистрофик».

      Ничего, он выправится. У него план жизни намечен. Еще и в армию возьмут с распростертыми.

      Глядишь, и папку отыщет, освободит. Но это не скоро, до этого долго еще.

      Только не становись ветром.

      Все решается в одиннадцать лет. До этого каждый мил своим детством: носики не шнобелятся, ухи не лопоушатся так, что никакими волосами не прикроешь, ноги не круглятся кавалерийским