Поступили в продажу золотые рыбки (сборник). Кир Булычев

байку доскажи.

      – Кому байка, а кому действительность, – сказал Удалов, и никто не засмеялся.

      – Давай дальше, – поторопил Василь Васильич. – Прохладно становится.

      – Я спрашиваю, значит, – продолжал Удалов, закуривши, – «Почему так строго?» А мне главный пришелец отвечает: «А что делать? Представьте, – говорит, – себя на нашем месте. Прилетаем мы на чужую планету. Имеем, – говорит, – строгий приказ в контакты не входить, а лишь проводить визуальные наблюдения. Туземные, – говорит, – цивилизации должны развиваться по своим законам».

      – Это кто такие туземные цивилизации? – спросил Погосян.

      – Мы, – ответил за Удалова Грубин.

      – Мы не туземная, – сказал Погосян. – Это оскорбительное слово. Мы что, получается, голыми бегаем? Голые, да?

      – Не оскорбляйся, – сказал Грубин.

      А Удалов между тем продолжал:

      – «Избираем, – говорит мне главный пришелец, – тихое место на окраине мелкого городка.»

      – Это кто такой мелкий городок? – опять перебил Погосян. – Великий Гусляр – мелкий городок, да?

      – «Избираем мелкий, тихий городок, хотим сесть неподалеку, чтобы собрать образцы растительной флоры и сделать всякие снимки. И вот по вине этого головотяпа штурмана совершается катастрофа!»

      – И правильно, – сказала старуха Ложкина. – Правильно, что строго предупредил штурмана. Если пустили в космос, так работай, а не ушами хлопай.

      – Может, он увидел сверху, какая прекрасная наша Земля в окрестностях Великого Гусляра, – сказала жена Каца, – и рука у него дрогнула?

      – А что, ихние предупреждения, они с изоляцией или как? – спросил Василь Васильич.

      – Не знаю, не спрашивал, – ответил Удалов. – Если кому неинтересно, уходите. Не мешайте. Развели дискуссию.

      Находясь в центре внимания, Удалов заметно обнаглел, и в тоне его появились металлические нотки. Слушатели замолкли.

      – Вокруг нас роботы суетятся, машины, космонавты, спешат, чтобы их позор не стал достоянием земной общественности. Начальник шлемом качает, вздыхает по-своему и говорит далее: «А каково нам будет, если Галактика узнает, что наш корабль разрушил дорогу на Земле, в окрестностях Великого Гусляра? А представляете себе, как будут хохотать над нами нахальные акарили с планеты Цук? Как будут мяукать в припадке издевательства низменные душой тумсы? Как будут качать всеми своими головами мудрые йыкики? Ведь нас же предупредят на всю Галактику…»

      – Нет, не иначе как у них предупреждение со строгой изоляцией, – сказал Василь Васильич.

      – И как это ты, Корнелий, запомнил все эти имена? – спросил Грубин.

      – Они знали, с кем на Земле встречаться, – ответил с достоинством Корнелий. – «Представляете мое состояние», – говорит этот пришелец, и я, конечно, выражаю ему сочувствие. И тут подходит к нам еще один, в полосатом комбинезончике, черненький, с глазками врозь. И что-то по-своему лопочет. Я пока осматриваюсь, полагаю, что им с дорогой и ремонтом тарелочки придется до ночи провозиться. Даже с ихней хваленой техникой.