Поступили в продажу золотые рыбки (сборник). Кир Булычев

клеткой, чтобы послушать интересную историю.

      – И я так подумал, – согласился Удалов. – И меня еще люди в «москвиче» обеспокоили. Чего они испугались?

      – Хулиганство, ясное дело, хулиганство, – повторила старуха Ложкина.

      – Знак, значит, стоит, закопан в землю, а из-за поворота слышны звон металла и всевозможные звуки строительных работ. Делаю еще десять шагов, признаюсь, что делаю их со всей осторожностью. Вижу: поперек дороги барьер. И на нем надпись черными буквами: «Проезд воспрещен». А прямо за барьером разворачивается бульдозер странного вида, а на бульдозере сидит, вы мне не поверите, инопланетный пришелец из космоса, и у него четыре руки и три глаза.

      – Во дает, – сказал Погосян, который ничему не поверил.

      – Валентин, еда стынет! – крикнула жена Каца из окошка.

      – Погоди, – ответил Кац. – Дослушаю и приду.

      – Вы только подумайте, что делается, – сказала жена Каца через весь двор старухе Ложкиной. – Валентин не бежит, когда его зовут кушать!

      – На голове у него был прозрачный шлем, как у космонавтов, – продолжал Удалов, прикрыв глаза, чтобы яснее представить эту картину. – Из шлема торчат проводочки, а костюм на нем оранжевого цвета. Он меня увидел, вида не подал, заглушил мотор, соскочил на землю, и вижу я, что ног у него минимум три, и что характерно – все в различной обуви. Я поздоровался, потому что был в состоянии шока, и он мне тоже говорит: «Здравствуйте».

      – Во дает! – сказал Погосян. – «Здравствуйте», значит, на межпланетном языке, а Корнелий, ясное дело, ему обучен, да?

      – С детства, – согласился с шуткой Грубин, который оставил свое дело и ни слова из сказанного не пропускал.

      – Он мне сказал по-русски, – возразил Удалов. – Ну и я ему ответил: «Кто дал указание работы проводить?»

      – Конечно, – сказал Грубин. – Видим мы человека на трех ногах, гостя из далеких звездных миров, а вместо «добро пожаловать» сразу ему ляпаем: «Кто дал указание?»

      – Я перепугался, – проговорил Удалов. – В другом случае я бы ему все как надо сказал. А тут с перепугу взял быка за рога.

      – А у него и рога были? – удивилась старуха Ложкина.

      – Это он фигурально, – пояснил Василь Васильич.

      – Я пошел, – сказал Погосян. – Я пошел, а то он меня вместо ужина, понимаешь, баснями кормит.

      Но Погосян никуда не ушел. Ему хотелось, чтобы его стали останавливать, говорить, что все это шутка, но никто не останавливал и не говорил. Все знали, что, хотя у Удалова сильно развито воображение, хотя он человек нервный, он крайне правдив.

      – Я его спрашиваю, – продолжал между тем Удалов, – а он машет своими ручонками и говорит: «Скандал, безобразие получается».

      – Крупные они, пришельцы? – спросил Василь Васильич.

      – Нет, не крупные, с третьеклассника.

      – Я так и думал, – сказал Василь Васильич. – Откуда им быть крупными?

      – Я хотел под шлагбаум подлезть, а он сначала не пускал, на надпись показывал, лопотал, что вход воспрещен. Ну, я ему и указал, что являюсь начальником стройконторы города