Волкодав. Мария Семёнова

в резном деревянном кресле кнесинка Елень. Насаждение новой веры часто начинают с правителей. Что примет вождь, то рано или поздно примут и люди. А кроме того, хмыкнул про себя Волкодав, в присутствии кнесинки возмущённые горожане всё же вряд ли набросятся на жрецов и побросают их, как водилось в Галираде, с пристани в воду.

      На помосте стояло несколько священнослужителей, но Волкодав первым долгом посмотрел не на них. Его внимание привлёк воин, державшийся позади жрецов и как бы ожидавший своего часа. Это был настоящий гигант, облачённый в двухцветную броню. Лицо скрывала кованая личина, повторявшая черты усатого человеческого лица и тоже разрисованная в две краски. Волкодав знал, что Ученики Близнецов весьма придирчиво отбирали воинов, достойных носить двухцветные брони. И выбирать было из кого. Наёмники слетались к ним, как мухи на мёд. Ещё бы! Платили жрецы хорошо, а кроме того, стоило надеть освящённую кольчугу, и любой удар кулака становился подвигом в святой битве за веру.

      Что он тут делает? Охраняет жрецов?..

      Потом Волкодав разглядел на помосте ещё одного человека. Этот был одет по-аррантски – в сандалии да тонкую льняную рубаху без рукавов, длиной по колено. Человек был примерно ровесником Волкодаву, но, в отличие от него, очень хорош собой. Вот только выглядел он заморенным и голодным; Волкодаву бросились в глаза синяки на голых ногах и подозрительные пятна на грязной рубахе. Юноша стоял неподвижно, низко опустив кудрявую голову и крепко прижимая к груди несколько толстых растрёпанных книг…

      А у переднего края помоста стоял проповедник. Он тяжело дышал – видимо, только что кончил вдохновенную речь. Волкодав с сожалением понял, что опоздал. Что ж, вряд ли они приплыли сюда ради одной-единственной проповеди. Подождём, услышим ещё.

      – Скажи пожалуйста, досточтимый Ученик, – заговорила кнесинка Елень. – Я, наверное, недослышала. Ты рассказывал, что твой Бог един. Как же вышло, что вы поклоняетесь Близнецам?

      – Это я, в скудости разума своего, не сумел внятно выразиться, госпожа, – с поклоном ответствовал жрец. – Когда Бог решил явить себя людям, человеческая плоть была измерена и найдена слишком хрупким сосудом, неспособным вместить Его дух. И была избрана женщина, ожидавшая рождения двойни. И воссияло над нею…

      Дальше Волкодав не слушал. Он ощутил, как над губой выступил внезапный пот, и торопливо провёл рукой по усам. Он никогда не забывал мест, увиденных хотя бы однажды. Лица он запоминал куда хуже. Но этот голос остался в его памяти навсегда. «Догнивай же в мерзости, ничтожный язычник…»

      Нелетучий Мыш взъерошил чёрную шёрстку и негромко, но с вызовом зашипел. Всякому, кто вздумает обижать Волкодава, придётся сперва иметь дело с ним!

      Волкодав снова посмотрел на арранта. Тот вдруг поднял золотоволосую голову, и взгляды их на мгновение встретились. Только на мгновение, но Волкодав вздрогнул. В зелёных глазах парня ему почудился отчаянный призыв, чуть не вопль: «Помоги!» Вопль, впрочем, тут же оборванный. Аррант знал, что выручать его было слишком опасно.

      Волкодав