Волкодав. Мария Семёнова

одеяния. Волк молча ушёл следом за ним.

      Откуда мог знать Серый Пёс, что Боги, которых он не предал тогда, всего через год выведут его из подземного мрака…

      Снаружи делалось всё светлей. Вот медленно процокала копытами лошадь водовоза. Потом скрипнула, пропуская кого-то, калитка двора. Волкодав слышал, как заворчала свирепая сука, охранявшая двор, но ворчание почти сразу сменилось умильным повизгиванием. Должно быть, пришёл кто-то знакомый. Хватит валяться, сказал себе Волкодав. Некоторые тут собирались работы искать. Хорош работник, который спит до обеда…

      Беззвучно поднявшись, он накрыл своим одеялом свернувшуюся калачиком Ниилит и тихо двинулся к двери. Нелетучий Мыш тотчас раскрыл глаза и потянулся к нему со своего гвоздя. Вчера он в очередной раз убедился, что бывает, если хотя бы ненадолго оставить Волкодава без присмотра, и повторять оплошность не собирался. Попробуй не возьми его – небось переполошит весь дом. Заверещит, как блажной. Волкодав подставил ему руку, потом нагнулся и потрепал по загривку проснувшегося щенка. С кем, с кем, а с собаками он ладил отлично. Куда лучше, чем с людьми. Спи, мысленно велел щенку Волкодав. Пушистый хвостик вильнул туда-сюда по полу, и сонный малыш снова опустил голову на лапы. Подняв сапоги, Волкодав вышел и притворил за собой дверь.

      Выбравшись на крыльцо, он немедля понял, кого приветствовала скрипучей песней калитка. На толстом бревне, уложенном вдоль забора нарочно для захожих гостей, сидел и грелся на ласковом утреннем солнышке старый Варох. Внучок, устроившийся у его ног, гладил собаку, тащил из мохнатого уха толстого, насосавшегося клеща. А на коленях у старика лежал свёрток. Длинный, узкий свёрток. Волкодав без труда догадался, что именно прикрывала от сглаза плотная рогожа.

      Он остановился на верхней ступеньке крыльца, не очень понимая, как себя вести. Между тем старик открыл глаза и сразу посмотрел на него.

      – Здравствуй, мастер, – без особой охоты поздоровался Волкодав. Был бы сегван помоложе, он, пожалуй, и вовсе бы промолчал.

      – И ты здравствуй, – отозвался Варох. И добавил, помедлив: – Подойди, парень. Уважь старика.

      Делать нечего, Волкодав подошёл.

      – Сядь, – сказал мастер и похлопал ладонью по гладкому бревну рядом с собой. – Я хочу кое-что тебе рассказать…

      Волкодав сел, искоса поглядывая на внучка, который тем временем оседлал псину и дёргал длинную шерсть, упрашивая встать и покатать его по двору. Собака вставать не хотела и только беззлобно морщила нос.

      – Ты, верно, заметил, что мастерская моя не та, что была раньше, – начал старый сегван. – Когда-то рядом со мной трудились два моих сына. Даже витязи из крома приходили заказывать у нас щиты и ножны к мечам…

      Волкодав молча слушал его, косясь на отблески бронзы между растрепавшимися кое-где нитями рогожи.

      – Я пришёл сюда, в Галирад, ещё до великой битвы у Трёх Холмов, когда жадности островных кунсов был положен предел, – продолжал мастер Варох. – Ты, парень, верно, сражался тогда?

      – Нет, –