Волкодав. Мария Семёнова

которым высились бревенчатые стены. Если какой-нибудь ворог надумает взять Галирад и проломит внешние укрепления, обширный кром примет защитников города и, чего доброго, позволит им отсидеться, пока гонцы летят за подмогой. Волкодав отметил про себя, что ров был ухожен, а земляной вал покрыт глиной и обожжён. Видно, кнеса не зря прозывали Глуздом, то есть Разумником. Посмотрим, в отца ли удалась дочь…

      Если бы суд судить предстояло, скажем, кнесичу – какому-нибудь безусому юнцу, годящемуся Волкодаву в молодшие братья, – он не ждал бы для себя добра. Юнец поверит наговору, прельстится честью схватить Жадобу… Иное дело кнесинка. Суд женщины – священный суд Хозяйки Судеб.

      Им пришлось довольно долго ждать во дворе, но наконец Бравлин разыскал старшего витязя и, почтительно сняв шапку, изложил ему происшедшее. Могучий седой боярин выслушал и скрылся за дверью, и Волкодав обратил внимание, что у ворот сразу прибавилось отроков. Если кнесинка признает в нём Жадобу…

      Потом слуги расстелили у крыльца пушистый ковёр и утвердили на нём резное деревянное кресло-столец. Волкодав предпочёл бы, чтобы его судили так, как было принято дома, – под праведным деревом или на берегу чтимой реки. Он нахмурился. Сольвенны с их Правдой большого доверия ему не внушали.

      Но тут на крыльце появилась кнесинка Елень, и он мигом обо всём позабыл.

      Кнесинка была прекрасна. Дочери вождей всегда бывают прекрасными. Это так же верно, как и то, что большуха всегда разумна и справедлива, а муж её – первый охотник и храбрейший воин в роду. Вожди – лучшее, что есть у народа, ими он и Богам предстоит…

      Кнесинка выглядела едва ли не ровесницей Ниилит. У неё была русая коса толщиной в руку и серые глаза, как два лесных родника. На чистом лбу красовался серебряный венчик, усыпанный зелёными, в цвет клеток понёвы, камнями. Дивное диво, девичья красота!.. Ниилит легко было обхватить в поясе пальцами; кнесинка была полнотела. Ниилит была диким котёнком, стремительным и пугливым. Кнесинка, привыкшая к почтению и любви, выступала белой лебедью…

      – Гой еси, государыня, – в пояс поклонились пришедшие.

      – И вам поздорову, добрые люди, – приветливо ответила она, усаживаясь в кресло. Её взгляд задержался на лице Волкодава. – Боярин Крут Милованыч мне сказывает, – она кивнула на рослого седоголового воина, стоявшего по правую руку, – что здесь человек, которого другой посчитал за Жадобу?

      – Истинно, государыня, – тотчас ответил Варох. – Вот он, Жадоба! – И вытянул узловатую руку, указывая на Волкодава. – Я узнал его по мечу!

      – Покажите мне этот меч, – сказала кнесинка Елень. Волкодав молча размотал тряпицу и подошёл к девушке, держа меч на ладонях. Он заметил, как поползла к ножнам рука красивого молодого боярина, стоявшего слева от кресла. Волкодав не удостоил его даже взглядом и отступил, сложив узорчатый клинок к ногам кнесинки на ковёр.

      – Он пришёл ко мне заказывать ножны, – продолжал старый мастер. – Думал небось – коли я не бойко торгую, так нечего и бояться! А я его сразу признал!..

      Волкодав угрюмо смотрел на свой меч, поблёскивавший на ковре.

      – А