Загадочный перстень. Ирина Глебова

облавам на притоны скупщиков краденого. Возможно, рассуждал Петрусенко, вор решит сбыть перстень сразу, надеясь опередить полицию. Тогда такая тактика могла оказаться действенной. Но уже часам к пяти стало ясно: он ошибался.

      – Что ж, – пожал плечами Викентий Павлович, принимая рапорт последнего вернувшегося агента. – Значит, он будет выжидать. По крайней мере, ювелиры предупреждены. Мне же придется опять вернуться в гостиницу, начинать надо оттуда.

      4

      Генеральный директор весь день никуда не отлучался из «Гранд-Отеля».

      – Вот я и снова здесь! – наигранно весело проговорил Петрусенко, распахивая дверь в его бюро.

      – Я вас ждал, – с кроткой надеждой сказал Леваневский.

      – Пока ничего нового, – ответил прямо Викентий Павлович на немой вопрос в его взгляде. – Давайте мы с вами сейчас посмотрим список ваших иностранных гостей – медицинских светил. Сколько их человек и кто есть кто.

      Приехавшие на симпозиум врачи занимали лучшие номера второго и третьего этажей. Врачей было десять. Три француза: два практика из парижского госпиталя и профессор из Тулузы, руководивший научной работой медицинского центра при университете. Доктор Хэмперлинг из лондонского госпиталя Святой Марии; австриец профессор Хлодвиг; молодой, но уже хорошо известный врач из Стокгольма Ивар Эрикссон; американец Питер Квинслей – ведущий специалист Нью-Йоркского офтальмологического госпиталя, и его ассистент Саймон Картер, австралиец Рональд Бергер из Мельбурна и бразильский хирург Диего Перейру. Помимо мсье Аржена, с женами приехали также Бергер и профессор Хлодвиг.

      Просматривая список, Викентий Павлович сразу же прикинул, кто мог бы заинтересовать мадам Аржен и завязать с ней интрижку? Ведь навещала же она кого-то в эту ночь! Вероятнее всего, это кто-то из членов делегации: возможности познакомиться с посторонним у нее было немного. А среди коллег ее мужа – семеро мужчин от двадцати семи до сорока восьми лет. Особенно подозрительны в этом плане самый юный, американец Саймон Картер, тридцатидвухлетний Эрикссон и, конечно же, француз Анри Деплесси – тоже парижанин, которого мадам, вероятно, знала и раньше. Впрочем, так ли это важно, с кем легкомысленная француженка провела ночь? К ограблению это может не иметь никакого отношения. Хотя... Ведь этот мужчина точно знал, что номер Арженов пуст...

      Леваневский первым обратил внимание на шум в коридоре. Уж ему-то точно было известно, что такое нарушение порядка может быть вызвано только особыми обстоятельствами.

      – Что это?

      Петрусенко поднял голову, удивленный испуганным голосом директора. Ну, шумят люди немного по какому-то поводу... Однако Леваневский уже шел к двери.

      – Ох, Викентий Павлович, чует мое сердце – что-то случилось! Одна беда не ходит!

      Петрусенко тоже уловил в общем гаме истеричные выкрики. Быстро встал:

      – Пойдемте вниз!

      В холле гостиницы, ярко освещенном, несколько человек суетились около одного из диванов. Две горничные стояли на коленях, еще одна, испуганно прижав ладони к губам, жалась