Humanizar el sufrimiento y el morir. José Carlos Bermejo Higuera

Я не могу взять на себя ответственность за больного ребенка! Приезжай и разбирайся сама!

      – Ты же знаешь, что я приеду через два дня. Какой смысл обсуждать со мной это сейчас?

      – Я думала, тебе интересно будет узнать о здоровье ребенка!

      – Я замуж выхожу, у меня свадьба через месяц!

      – И за кого?

      – За шведа, его зовут Юрген. Мы приедем вместе.

      – Свадьба? Не знаю, у меня даже платья нет.

      – У меня тоже нет платья.

      – И каким отцом он будет ребенку? Ты ему сказала про ребенка?

      – А почему тебя не интересует, каким мужем он будет мне? И каким любовником? (О Тобиус, кажется, я начинаю понимать, что́ ты пытался донести до меня ночью!)

      – Твоя главная задача – вырастить сына! – выкрикнула мама и отсоединилась.

      – Проблемы? – участливо поинтересовался Юрген.

      – Да нет, мне так кажется, что проблемы кончились… – счастливо улыбнулась я.

      Блины и вечность

      – Я этого не понимаю! Не понимаю и никогда не пойму! – воскликнула Верочка и перевернула блин на сковородке. Масленичный блин зашипел на всю кухню, запах сводил с ума. И я попыталась как бы невзначай отщипнуть кромочку у одного из высокой стопки уже готовых.

      – Не хватай! – по-хозяйски прикрикнула Верочка, и я испуганно отпрянула, даже не посмев возразить, что это вообще-то моя кухня, и продукты, кстати, тоже. Что поделаешь – традиция есть традиция. Считается, что среди нас Верочка лучший спец по блинам, а чтобы сесть за стол, надо дождаться Лариску.

      – Ну так вот! – пафосно продолжила Верочка, подперев бок рукой. – Я не понимаю, зачем им всем жить в Питере, если они все равно не пользуются возможностями, которые предоставляет им этот город? Ходить на работу, есть, спать, посещать среднюю школу и ближайший рынок можно и в Урюпинске. Поезжайте туда! Там жизнь в разы дешевле!

      Верочкин темперамент и красноречие модного журналиста, возможно, многих страшно раздражают. Бывает, и меня тоже. Но в Масленицу, когда так вкусно пахнет блинами, когда вот-вот придет Лариска и мы начнем безудержно наслаждаться вдохновенной бабской болтовней… Нет, в этот момент решительно невозможно сердиться на кого бы то ни было в жизни, тем более на любимую подругу.

      Потому в ответ я лишь слабо мурлыкнула:

      – Ну ты же знаешь, в провинции сейчас плохо с работой!

      Этого оказалось достаточно.

      – По-твоему, это аргумент?! – взвилась Верочка. – Это же преступление – рассматривать Питер как огромную биржу труда… Свари, наконец, кофе, – дала она как бы между прочим указание.

      И, секунду помолчав, продолжила развивать гениальную мысль:

      – Есть на свете города, они как бы энергетические и культурные гво́здики, на которых держится весь мир, все человечество с его историей… Понимаешь?

      Я убедительно кивнула, насыпая кофе в турку.

      – И подумай сама, – Верочка подцепила блин и плюхнула его на тарелку. – Люди, которым выпало такое космическое счастье – жить в этих городах – должны пропитываться их духом, во всем им соответствовать и