Практика речи. Жизнь и творчество русских композиторов: учебное пособие. Н. Н. Левшина

и весь список основных произведений Бородина-композитора. Сочинений не много, но каждое – шедевр русской классической музыки.

      Поразительно, что Бородин мог одновременно заниматься вопросами теоретической химии, писать либретто к своей гениальной опере, читать лекции в Медико-хирургической академии и на «Высших женских врачебных курсах», созданных его стараниями. И во всём он добивался выдающихся успехов.

      Задание 1. Прочитайте текст и скажите, как вы понимаете следующие слова и словосочетания:

      родиться в щедром на таланты XIX веке; литературный дар; праздное занятие; «композитор воскресного дня».

      Задание 2. Скажите, отражает ли название текста его содержание. Предложите свой вариант названия текста.

      Задание 3. Найдите и прочитайте вслух предложения, подтверждающие основную мысль текста.

      Задание 4. Скажите, что было для вас особенно интересно узнать из текста и почему.

      Детские и юношеские годы Бородина[3]

      Собственный дом матери – впрочем, матерью Бородин никогда её не называл, а называл всегда «тётушкой», не то в шутку, не то всерьёз, но так повелось с самого раннего детства, – собственный дом матери выходил чисто вымытыми квадратными окошками прямо на двор Измайловского полка, и там маршировали солдаты. Он слышал барабан, звук которого очень любил, особенно, когда форточка была открыта и вместе с сухим морозом звук сыпался в комнату. Под барабан он заснул на подоконнике, а потом, проснувшись, побежал в спальню матери, к той, что была всех красивее, милей, умней.

      – Моя лапочка! Сторублёвый мой котик! – сказала она и поцеловала его в глаза, и он увидел нежный слой румян на её щеках, её тонкие, чуть начерченные брови, вдохнул запах духов, идущий от её плеч и русых волос.

      – Я хочу учиться играть на барабане, – сказал он, – я бы тебе играл на барабане.

      Она весело захохотала, и из тёмного угла комнаты в ответ раздался медленный, глуховатый смех Луки Семёновича Гедианова. Он сидел там, в синем сюртуке, расчёсанный на пробор, с лицом почти оливкового цвета и зелёной своей сединой, сверкая чудной глубины глазами, огромными, как поверхность полного стакана. Таким же он был изображён на висевшем прямо против него портрете, только там он держал в руках Евангелие и не смеялся. Луке Семёновичу было под семьдесят и был он членом Библейского общества.

      Он ездил сюда каждый день. Лошади его полдня и полночи простаивали у подъезда этого дома. А «тётушку» из уважения к её 25 годам и трём сыновьям (приписанным к различным крепостным Луки Семёновича) никто из слуг давно не называл «барышней». На самом же деле она именно была «барышней», Дуней Антоновой, из Нарвы, красотой, умом, прелестью покорившей князя из рода Имеретинских.

      Кто были эти крепостные люди, к которым приписывал Лука Семёнович своих сыновей, рождённых девицей Антоновой?

      Бородин, Александров, Фёдоров – о них никто не помнил в доме. Сашу по отчеству звали Порфирьевич, Митю – Сергеевич, Еню – Фёдорович,

3

Текст даётся для факультативного чтения.