из нашего логова, убедил Солдата, что ожил и жажду краткого уединения (все равно шуршал рядом за кучей, преданный мой). После совершения крайне необходимых дел я озаботился насчет еще поесть. Порция из ведерка, по-моему, только раздраконила аппетит. Добив на пару древнюю газировку, надев штаны («угадал» с размерчиком – болтаются, как на вешалке. Пришлось упаковочным шпагатом подвязывать.), мы двинулись между куч в сторону солнца. Опираясь на привычную ручку швабры, шел сам, тяжело, преодолевая слабость, но упорно и настойчиво. По пути уже привычно проверяю склоны мусорных терриконов и довольно успешно: пяток нормальных на вид одноразовых бритвенных станков, три несъеденные зубные щетки, десятка полтора выдавленных тюбиков кремов и зубной пасты, несколько срабатывающих одноразовых зажигалок (при виде огонька Солдат испуганно вздрагивал, смотрел по сторонам и говорил: «Нет, Сеант, нет»), пластиковая пачка с несколькими окаменевшими печенюшками (сразу с удовольствием захрустели). Брезгливости не ощущаю, к вони притерпелся. Главная задача на настоящий момент – оклематься, пережить сортировку, а там посмотрим про колонии и кто главный в этом мире. Хотя ответ на последний вопрос валяется буквально под ногами – английский язык на упаковках, вес в фунтах, жидкости – в пинтах. Суки! Пидоры островные. Стоп, не психовать, у тела явно нервное истощение в придачу к физическому, сильные эмоции пока запрещены. Вот почему я, кстати, тогда и вырубился – эмоции ударили. Что там дядька говорил – Реджистанс? Знакомое слово: уверен, что речь идет о Сопротивлении. Вот это по-нашему – братья-партизаны. Предшественник сержантом Сопротивления, значит, был. А молодой совсем – сколько мне сейчас лет? Черт, зеркальце бы… Ага, а еще ванну, чистое белье и ключ от квартиры. С местными деньгами. Что-то меня затупило, копать надо больше, а думать меньше. Оп-па, это уже удача!
Инженерный логический стиль мышления не подвел – если мусорные мешки завязаны, значит, их еще не потрошили, верно? Вот в одном и попались отходы местного спортивного центра – две заношенные футболки с длинным рукавом (одной, похоже, уже полы успели помыть), боксерские трусы (извини, Солдат, надену я, зато почти чистую футболку «Белый гусь» – тебе), несколько разноцветных кроссовок разной степени изношенности, грязнющее полотенце и куча слипшихся носков. Четыре пинтовые бутылки с остатками питьевой воды (с глюкозой, для спортсменов) – вообще хорошо.
– Тормози, братишка, одеваться будем.
– Оеа, Сеант.
– Одежда, дружище. Стой, не крутись, шнурки завяжу. Больничные рубахи давай в мешок, носки туда же. Нам бы найти воду помыться, постираться, да мыло – на людей станем похожи.
Переодетый Солдат улыбался. Посмотрел на него – и сердце защемило. Совсем подросток. Тинейджер чумазый. Лаборатории… твари, кишки на микроскоп намотал бы. Опыты ставили – вон плохо зарастающие пятна на голове, следы от электродов. Так, успокоиться, давай вдох-выдох несколько раз. Лучше о еде думай. Кстати, жрать распирает вообще не по-детски. Или по-детски, учитывая новый возраст.
Залежи офисных (судя по количеству
