(На)следственные мероприятия. Вероника Иванова

два шага.

      – Тоже контроль.

      – Контроль чего?

      – Расстояния. Твоего расстояния от сеньоры.

      Ага. Кажется, понятно. Но ведь куда удобнее и быстрее было повесить на меня любой электронный маяк!

      Ну все, один шаг остался. Последний. Решающий. Короткий рывок, и я придушу этого экспериментатора-неудачника, испортившего… Да все, вообще все напрочь испортившего!

      И рывок получился. Только примерно на середине движения поле моего зрения перекрыли русые локоны и умоляющие серые глаза, а следом за ними пришел…

      Ага, конец света, будь он неладен: перед глазами все вдруг ярко вспыхнуло и тут же мгновенно померкло. Как будто кто-то дернул рубильник.

      – Я не дам этому коновалу к себе прикасаться!

      – Да он к себе прикасаться и не собирается, – хмыкнул Диего. – Только к тебе. И потом, другого коновала у нас все равно нет.

      – Пусть только попробует подойти… Я ему устрою контроль расстояния!

      – Да ладно, не горячись! Ну с кем не бывает?

      Увещевания продолжались уже примерно пару минут. С того самого момента, как я, очнувшись после глубокого обморока, сорвался с кушетки, на которую был уложен еще во время беспамятства, и отпрянул подальше от ученого-неумехи, телохранителя-шутника, а главное, подальше от школьницы, чьи глаза хоть и были почти на мокром месте, но смертоносные для меня качества оставались в полной боевой готовности. Правда, сейчас взгляд инфанты был направлен куда угодно, только не в мою сторону, потому что два умника мужского пола догадались начать меня осматривать, а вот об одежде заботиться не постарались.

      – Надо было привязать, – глубокомысленно подытожил Диего.

      – Хватит, допривязывались!

      Наверное, будь мой голос в порядке, он звучал бы более угрожающе, но сейчас все, на что я был способен, это издавать хрип, похожий на треск помех в ломаном микрофоне комма.

      – Я всего лишь попрошу сеньору, – улыбнулся верзила. – Просто подойти ближе. И у нас все получится.

      Да, именно это-то и пугало. «Все», говорите? Можно подумать, уже случившегося им мало!

      Я не горел желанием переживать насильственный обморок повторно, тем более легкое онемение в мышцах еще никуда не делось, но тут девочка тоже решилась принять участие в разговоре:

      – Я не буду к нему подходить, Диего. Как бы ты ни просил.

      И голову подняла, гордо так. Тряхнула затылком, как породистая лошадка.

      – Но почему, сеньора миа? – Кажется, телохранитель впервые в жизни удивился.

      – По нашей вине этому человеку уже причинен… вред. Я не хочу, чтобы стало еще хуже. Это… – Тут природная гордость юной инфанты почему-то взяла перерыв, и Элисабет продолжила уже всхлипывая: – Это неправильно!

      И что я здесь делаю? Ах да, выполняю приказ. А что они все здесь забыли? Тоже мне, картель… Ну сказала девочка глупость. Заблуждается. Не встала еще на путь истинного главы клана. А вы-то почему молчите? Вы же должны ее подбадривать, поддерживать, подзуживать, наконец! Нет, стоят, словно воды в рот набрав. Конечно, послушание