(На)следственные мероприятия. Вероника Иванова

бы не знать! Вот честное слово, пожертвовал бы полугодовой зарплатой, билетом на рождественский бал и коллекцией карточек к первому сезону «Леденцовых войн», чтобы забыть и никогда не вспоминать странное окончание сегодняшней не менее странной поездки.

      – Знаешь?!

      Ну все, от Рэнди теперь так просто отделаться не получится. А хотя что я теряю?

      – Морган.

      Карие глаза Доусона слегка расширились, он наклонился ко мне и, понизив голос, переспросил:

      – Какой Морган?

      – А они что, у нас в отделе стайками бегают и размножаются на ходу?

      – Кхм.

      Видимо, Рэнди представил себе эту картинку, потому что скривился в попытке спрятать улыбку. Тем более что поводов для веселья и впрямь не наблюдалось. Ни одного.

      – Вот скажи, что его вдруг стукнуло?!

      – Стукнуло как раз тебя.

      – Да я не об этом! – Комок газеты полетел в угол, как полностью исчерпавший свой смысл в качестве компресса. Фу, пакость! – Ты его дольше знаешь, чем я, тебе и карты в руки.

      – Покер у нас в клубе по четвергам, – флегматично напомнил Доусон, и моя голова заболела еще больше.

      – Да при чем тут покер?! Я о Моргане. Какая муха его вдруг укусила, что он…

      – Съездил тебе по чайнику? – Из-под мышки Рэнди высунулась голова Паркера.

      О, отлично! Белобрысый проныра уже все знает. Значит, скоро сия прелюбопытнейшая новость разойдется по этажам Управления и…

      – Джей, уйди от греха подальше. Пожалуйста, – попросил Доусон, поискал взглядом еще какую-нибудь свободную мебель, но за неимением таковой присел на корточки напротив меня.

      – Итак, Морган ударил тебя по голове?

      – Как видишь.

      – Это плохо.

      – Знаешь, я совершенно такого же мнения!

      – Его что-то расстроило, – сказал Рэнди, причем без тени сомнения, как будто повторил уже доказанный и утвержденный консилиумом докторов наук диагноз.

      – Он что, когда «расстраивается», всегда распускает руки?

      – Не знаю. Честно. Но разговоры ходили… разные.

      Боль покатилась с головы куда-то вниз и в конце концов стиснула судорогой живот.

      – Какие еще разговоры?

      Доусон провел кончиками пальцев по своей безупречной челке.

      – Он никогда не успевал на экзамены. Вот представь себе: никогда. Соответственно сдавать их ему приходилось в ту сессию, которую удавалось застать. И один раз попал к старшему курсу. А там курс был… Хорошие парни, в общем-то только задиристые. А как ты сам понимаешь, наш Мо – идеальная мишень для шуток. Никто не сможет пойти мимо. М-да…

      – Тебе бы страшные истории в детском лагере у костра рассказывать! Ну, не тяни уже! Что там стряслось?!

      – Толком никто не знает. Но ребра одному насмешнику склеивали по кусочкам.

      Ого! Пикантные подробности из жизни серой офисной мышки?

      – Ты серьезно?

      – Как никогда. – Карие глаза Доусона даже не моргнули. – Кстати, буду очень тебе обязан, если ты не станешь поднимать эту тему при Мо.

      – Это еще почему?

      – Он