Гибрид. Для чтения вслух. Игорь Беляев

то ли во сне… «Тысяча и одна ночь…»

      Черти уводят отца, пританцовывая. Откуда-то сверху, из поднебесья, подпевает голос с хрипотцой:

      Эх, яблочко, да куды котишься?

      В ГПУ попадешь – не воротишься…

      А ГПУ – это все равно что НКВД. Это мне потом во дворе объяснили. А НКВД – это все равно что Лубянка.

      Утром мне сказали, что мой папа уехал в командировку.

      ДЕДУШКА БОРИСПАЛЫЧ

      Мой папин дедушка ходит с палочкой и в галошах.

      Даже летом.

      – Только «полный поц» ходит в галошах в сухую погоду, – шутит дядя Леня.

      – Перестаньте сказать такие вещи. Тем более при ребенке, – обижается моя папина бабушка. – Никогда нельзя знать в Л осинке, что делается в Москве.

      Папин дедушка с папиной бабушкой живут в Лосинке круглый год. А я у них живу только летом.

      Каждый день дедушка едет из Лосинки в Библиотеку Ленина. Как на работу.

      Мой дедушка хочет знать, почему получилась эта Великая революция. Канешно, для этого надо прочесть всего Маркса. И он каждый день туда ходит. Но зарплату ему Маркс не платит.

      Дедушку там все знают и очень любят.

      Когда он только входит и снимает пальто, к нему сразу подбегает одна барышня и кричит другой барышне:

      – Опять приперся этот старый хрыч. Тащи Маркса. Весь «Капитал».

      Мой дедушка – почетный читатель номер один. Его повесят скоро на стенку. А пока выдали билет на всю жизнь.

      Дедушка ходит по улице медленно. Теперь такое движение, что могут запросто задавить. Никто даже не обратит внимания. А когда надо перейти на другую сторону, он поднимает палочку. Вот так!

      И к нему тут же бежит милиционер и свистит.

      Из-за угла выскакивает фотограф и щелкает дедушку с милиционером для газеты. Как хороший пример.

      Никому и в голову не может прийти, что дедушку раньше объявили «никудышным» и хотели отправить даже к «чертовой матери».

      – Придурошный, – называет моего дедушку Дворничиха.

      Наверное, это потому, что дедушка всегда ходит в черном пальто и черной шляпе. Как до революции.

      – Вот видите, – показывает бабушка дедушкин билет в библиотеку, – здесь написано «бессрочно». А вы еще говорите!

      Дедушка охмурил бабушку не сразу. Он долго ходил и носил цветы. А бабушка не хотела за него выходить. Потому что дедушка был человек «другого круга». Но у бабушки не было выхода. Бабушкина мама сама хотела выйти еще раз замуж. Она тогда была еще – ого-го! И бабушке не хотелось портить ей жизнь и висеть у нее на шее.

      Тут она согласилась на дедушку. И поехала в Париж за платьем.

      А потом она нарожала трех сыновей.

      И один оказался мой папа.

      А дедушка никогда не любил работать на фабрике. Он хотел сидеть в кабинете и читать книги. Но мама дедушки сказала еще до бабушки: «Хватит тебе ковырять в носу, иди работай на свою фабрику».

      У дедушки всегда был особенный нос. Он мог унюхать сразу – откуда табак. Даже зажмурившись.

      С таким носом дедушка мог далеко пойти.

      Но коммерсант из него получился, как «из дерьма – пуля». Как сказал дядя Леня.

      И