Гибрид. Для чтения вслух. Игорь Беляев

не расходитесь. Пожалыста!

      – Откуда ты это взял, малыш, – удивляется мама. – Кто тебе мог сказать такую чушь?

      – Двор-ни-чи-ха!

      – Вот я твоей Дворничихе голову оторву! – это уже папа говорит.

      – Видишь, до чего ты довел ребенка! Прекрати сейчас же!

      Папа быстренько перестает швыряться посудой.

      Тут они обнимают меня с двух сторон. У мамы появляется настроение. Они мирятся и уходят в гости.

      А я начинаю изо всех сил думать. Если папа с мамой расходятся – куда деваются дети?

      Чтобы я побыстрей заснул, Нюра поет мне свою любимую песню:

      Как на кладбище Митрофановском,

      Отец дочку зарезал свою…

      Я представляю себе это кладбище. Страшного мужика с топором. Девочку. Девочку жалко.

      Мне хочется плакать.

      И я засыпаю.

      Утром появляется торт во весь стол и целая гора конфет.

      – Эт-самое, – говорит папа и хохочет. Как сумасшедший.

      Мама говорит, что папа совершенно невозможный человек. И с ним нельзя ходить к приличным людям в гости.

      Но она уже не сердится. Потому что он все это свистнул для меня.

      ЗМЕЙ

      Ребята пошли на задний двор – запускать змея.

      В Сокольниках наш дом сразу за каланчой. А наши окна вон там, на втором этаже. Одно – сюда, а другое – туда, на улицу.

      Спереди у нас проходной двор. Тут пожарка, милиция. Кому охота кругаля давать – по улице? Прут напрямик, через калитку.

      А играть лучше на заднем дворе. И места больше. И можно спрятаться, куда хочешь. Мы в Сокольниках когда в прятки играем, когда – в казаки-разбойники. Мишка меня в свою команду всегда берет. Потому что верткий!

      Сначала змей, гадство, запускаться не хочет. Только разбежишься, а он – бац, и носом! Хвост, что ли, тяжелый? Мочалка – дрянь.

      А потом вдруг пошел, пошел! И… сел на провода. Ужас как обидно! Я его дергаю, дергаю. Гадство! Никак! Пришлось нитку стеклышком чикнуть. Так не порвешь! Она – для змея, крученая.

      И тут Мишка открыл мне страшную тайну: откуда берутся дети?!

      Я, канешно, своим ушам не поверил.

      – Побожись, гад!

      – Во! Етитская сила… Провалиться мне на веки вечные!

      Значит, правда.

      Вот живешь на свете и ничего не знаешь. Они нарочно это скрывают. Детям – ничего нельзя. Взрослым – все можно. Вот они нам голову и морочат.

      Буза какая-то! Ну что бы я делал, если бы не Мишка?

      И я стал потихоньку про себя выпытывать. Сначала раскололась моя папина бабушка.

      Оказывается, я родился случайно. Просто маме подвернулся папа. А папа подвернулся тоже случайно.

      Сперва папиного дедушку объявили «лишенцем». И папа тоже сразу стал «никудышным». Тогда его отправили «на кулички», к чертовой матери.

      А мама туда сама поехала, потому что у нее не было профсоюзного билета. Без билета, ясное дело, ее никто не брал на работу.

      Билета у мамы не было, потому что она играла своего Рахманинова и ни о чем серьезном не думала.

      Вот когда она кончила свою консерваторию