Стихотворения 1838–1850 гг.. Владимир Бенедиктов

тяжесть мира улетучить

      Эфирной легкостью твоей;

      Не постигая вдохновенья

      Слезой сердечной заменять;

      Порою на груди безверца

      Быть всем, быть верой для него,

      Порою там, где нету сердца,

      Его создать из ничего,

      Бездарному быть божьим даром

      Уму надменному назло,

      Отринув ум с безумным жаром

      Лобзать безумное чело;

      Порой быть жертвою обмана,

      Мольбы и вопли отвергать,

      Венчать любовью истукана

      И камень к сердцу прижимать.

      Ты любишь: нет тебе укора!

      В нас сердце – полное чудес,

      И нет земного приговора

      Тебе – посланнице небес!

      Не яркой прелестью улыбки

      Ты искупать должна порой

      Свои сердечные ошибки,

      Но мук ужасных глубиной,

      Томленьем, грустью безнадежной

      Души, рожденной для забав,

      И небом вложенной так нежно

      В телесный, радужный состав.

      Жемчужина в венце творений!

      Ты вся – любовь; все дни твои —

      Кругом извитые ступени

      Высокой лествицы любви!

      Дитя: ты пьёшь святое чувство

      На персях матери; оно

      Тобой в глубокое искусство

      Нежнейших ласк облечено.

      Ты – дева юная; любовью,

      Быть может, новой ты полна;

      Ты шепчешь имя изголовью,

      Забыв другие имена,

      Таишь восторг и втайне плачешь,

      От света хладного в груди

      Опасный пламень робко прячешь

      И шепчешь сердцу: погоди!

      Супруга ты; священным клиром

      Ты в этот сан возведена:

      Твоя любовь пред целом миром

      Уже открыта, ты – жена!

      Перед лицом друзей и братий

      Уже ты любишь без стыда!

      Тебя супруг кольцом объятий

      Перепоясал навсегда;

      Тебе дано его покоить,

      Судьбу и жизнь его делить,

      Его все радости удвоить,

      Его печали раздвоить.

      И вот – ты мать переселенца

      Из мрачных стран небытия:

      Весь мир твой в образе младенца

      Теперь на персях у тебя;

      Теперь, как в небе беспредельном,

      Покоясь в лоне колыбельном,

      Лежит вселенная твоя;

      Её ты воплям чутко внемлешь,

      Стремишься к ней – и посреди

      Глубокой тьме её подъемлешь

      К своей питательной груди,

      И в этот час, как всё в покое,

      В пучине слов и темноты,

      Не спят, не дремлят только двое:

      Звезда полночная да ты!

      И я, возникший для волнений,

      За жизнь собратий и свою

      Тебе венец благословенный

      От всех рождённых подаю!

      Стих

      Из слова железного он образован,

      Серебряной рифмы насечкой скреплён,

      В груди, как в горниле, проплавлен, прокован

      И в кладезе дум, как булат, закалён,

      И мерный, и звучный из сердца он вынут

      И с громом в мир божий, как молния, кинут.

      Трепещет и