Посмертный образ. Александра Маринина

детской хитрости. Пусть отец занимается своими делами, зато она сможет еще почитать про Анжелику не сорок минут, а целых два часа. Если не уснет, конечно.

      Он вздохнул и снова набрал номер, на этот раз номер Дегтяря.

      – Леонид Сергеевич, Каменская еще у вас?

      – Да, передаю ей трубку.

      – Вот что, – сказал Стасов, услышав ее глуховатое «Да, Владислав Николаевич». – Если вы не передумали, мы можем встретиться сейчас.

      – Спасибо.

      – Выходите из дома через двадцать минут, я подъеду.

      – Спасибо, – повторила она.

      – Пока что не на чем, – буркнул Стасов.

      Через двадцать минут он подъехал к дому, где жил руководитель музыкальной студии, и сразу увидел высокую худощавую фигуру в темной куртке и джинсах. Он напряг память, но так и не вспомнил, как выглядит Каменская, которую он видел в коридорах Петровки, наверное, сотни раз. Она открыла дверь и села вперед, рядом с ним. Стасов включил свет в салоне и сразу же вспомнил ее. Да, конечно, это она, белесая, невзрачная, с длинными стянутыми на затылке волосами. Интересно, как у нее с мужиками? «Небось, старая дева», – подумал он.

      – Добрый вечер, меня зовут Анастасия, можно просто Настя и на «ты».

      – Владислав. Можно Влад или Стас, как больше нравится.

      – А Слава?

      – Тоже годится, – улыбнулся Стасов. – И, разумеется, тоже на «ты».

      Ему вдруг стало легко и спокойно. Он сразу понял, что никакая она не любовница полковника Гордеева. И вообще ничья она не любовница в том смысле, какой принято вкладывать в это слово, когда говорят о служебных отношениях. И если ее что-то и связывает с самим генералом Заточным, пусть даже и интим, то за этим стоит что-то совсем другое. Не просто постель для удовольствия, а интеллектуальное партнерство и дружеская симпатия. Женщины с такой внешностью и такой манерой держаться не бывают просто любовницами, уж это-то Стасов знал совершенно точно. А то, что гадостей много про нее говорят, свидетельствует лишь о ее достоинствах. Не обсуждают только тех, кто ничего из себя не представляет.

      – Куда едем? – спросил он, разворачивая машину.

      – На Щелковское шоссе.

      – А там что?

      – А там я живу. Если ты не возражаешь, мы поднимемся ко мне, выпьем чаю и поговорим.

      – Слушай, я тебя сегодня уже спрашивал, смотришь ли ты на часы хотя бы иногда. Смотришь?

      – Угу, – кивнула Настя. – Смотрю и вижу, что до утра остается все меньше и меньше времени, а вопросов у меня возникает все больше и больше. А мне к утру надо иметь хотя бы минимально четкое представление о ситуации.

      – Ты что, совсем не спишь по ночам?

      – Сплю, еще как сплю. Но могу и не спать, если есть о чем подумать. Сверни налево, дворами проедем, так ближе получится.

      Было уже больше половины двенадцатого, когда они поднялись в лифте на девятый этаж. Открывая дверь, Каменская вдруг начала хохотать.

      – Ты что? – оторопел Стасов.

      – Знаешь, я сегодня уже во второй раз принимаю дома постороннего мужчину, в то время как мужа нет. Хорошие свидетельские показания можно скроить из этого, а? Достаточно одной глазастой