Посмертный образ. Александра Маринина

удушения, но Стасов слишком долго работал в уголовном розыске, чтобы схватиться за одну версию и не замечать других. Сразу же после получения информации о встрече Ксении с приятельницей из диспансера он связался с Мазуркевичем и попросил проверить сумочку супруги. Ни рецепта, ни купленных по нему лекарств в сумке не оказалось. В тумбочке возле кровати, в спальне, новых упаковок тоже не обнаружилось. Конечно, все это ничего не доказывало, мало ли где Ксения могла хранить рецепт и лекарства. Может, она использует рецепт в качестве книжной закладки, а таблетки носит в кармане. Но все-таки, все-таки… А что, если выяснится, что Алину Вазнис отравили? Правда, таблеток для этого нужна хренова туча, но кто сказал, что у Ксении их не было? Девка из диспансера долго упиралась, но призналась все-таки, что один рецепт был на 50 таблеток, другой – на 30. А причина убить Алину Вазнис у Ксении Мазуркевич была, и еще какая! Вот черт, невезуха.

      Стасов свернул с Садового кольца на Брестскую улицу, и в это время заверещал телефон.

      – Владислав Николаевич, это Дегтярь беспокоит, из музыкальной студии, – послышался в трубке неуверенный голос. – Ничего, что я так поздно?

      – Ничего, я еще не дома. Что у вас случилось, Леонид Сергеевич?

      – У меня тут… В общем, в гостях как бы… Сотрудник уголовного розыска, Каменская Анастасия Павловна. Она хочет с вами переговорить.

      – Давайте.

      Каменская. Стасов много слышал о ней, когда работал на Петровке. Слышал всякое, и удивленно-восхищенное, и откровенно грязное. Что будто мозги у нее работают как компьютер, и усталости не знает, и память феноменальная. И что она – любовница начальника отдела по борьбе с тяжкими насильственными преступлениями, что не работает наравне со всеми, все в основном в кабинетике посиживает да кофеек попивает. И будто лапа у нее волосатая есть в Министерстве, в главке, не кто иной, как сам генерал Заточный, человек влиятельный и могущественный. Уж спит там она с ним или не спит – вопрос третий, а вот то, что видели их вместе рано поутру прогуливающимися по парку, да чуть ли не под ручку, – это было. Каменская…

      – Добрый вечер, – донесся из телефонной трубки приятный низкий голос. – Это Каменская.

      – Добрый, – хмуро откликнулся Стасов. – Чему обязан?

      – Убийству, чему же еще, Владислав Николаевич. Я могу с вами встретиться?

      – Когда?

      – Чем скорее, тем лучше. Можно прямо сейчас.

      – А на часы вы смотрите или пренебрегаете такой ерундой? – сердито поинтересовался он. – У меня ребенок дома один.

      – Извините, – мягко сказала она. – Я не знала. Если так, то назначьте мне удобное для вас время.

      – Завтра в десять утра вас устроит?

      – Спасибо. Завтра в десять. Где?

      – В «Сириусе». Я предпочитаю официальную обстановку.

      – Хорошо. Еще раз прошу извинить меня. Всего доброго.

      Стасов вырулил на Сущевский вал и погнал машину в сторону Савеловского вокзала. На душе после разговора с Каменской остался неприятный осадок.