Третий иерусалимский дневник (сборник). Игорь Губерман

как птица,

      на папу капнувшая с ветки.

      206

      Милый спать со мной не хочет,

      а в тетрадку ночь и день

      самодеятельно строчит

      поебень и хуетень.

      207

      Хвала и слава лилиям и розам,

      я век мой пережил под их наркозом.

      208

      Весьма заботясь о контрасте

      и относясь к нему с почтением,

      перемежал я пламя страсти

      раздумьем, выпивкой и чтением.

      209

      Нет сомнения в пользе страданий:

      вихри мыслей и чувства накал,

      только я из любовных свиданий

      больше пользы всегда извлекал.

      210

      В тихой смиреннице каждой,

      в робкой застенчивой лапушке

      могут проснуться однажды

      блядские гены прабабушки.

      211

      Всегда ланиты, перси и уста

      описывали страстные поэты,

      но столь же восхитительны места,

      которые доселе не воспеты.

      212