Сойка-пересмешница. Сьюзен Коллинз

свой поднос Гейл. Стараюсь не слишком жалобно смотреть на его пюре. Гейл и так часто со мной делится. Усилием воли отворачиваюсь и аккуратно складываю салфетку, но тут мне в миску шлепается полная ложка репы.

      – Прекрати так делать, – ворчу я. Звучит не слишком убедительно, учитывая, что я тут же набрасываюсь на угощение. – Нет, правда. Может быть, это запрещено.

      С едой тут очень строго. Если ты, к примеру, что-то не доешь, то выносить это из столовой нельзя. Наверное, поначалу кое-кто пытался делать запасы. Людям вроде меня и Гейла, которые годами добывали пропитание для своих семей, здешние правила не по нутру. Пусть мы раньше частенько голодали, зато, если уж доставали еду, могли распоряжаться ею, как душе угодно. В каком-то смысле Тринадцатый дистрикт контролирует своих обитателей даже больше, чем Капитолий.

      – Что они мне сделают? Телебраслет уже забрали, – говорит Гейл.

      Я все еще пытаюсь что-то выскрести из миски, и тут меня озаряет:

      – А что, если поставить им такое условие, раз они хотят, чтобы я была Сойкой?

      – Чтобы мне разрешили кормить тебя репой? – осведомляется Гейл.

      – Нет. Разрешили нам охотиться.

      Глаза Гейла тут же оживляются, и я продолжаю:

      – Конечно, добычу придется отдавать на кухню. Но мы хотя бы…

      Заканчивать не требуется, Гейл и так все понимает. Мы могли бы выбраться наружу. Бродить по лесу. Быть самими собой.

      – Попробуй, – говорит Гейл. – Сейчас самый подходящий момент. Захочешь луну с неба, из кожи вылезут, но достанут.

      Гейл не знает, что еще я собираюсь просить. Боюсь, это так же реально, как луна с неба. Пока раздумываю, сказать ему или нет, звенит колокол. Пора уступать места следующей смене. При мысли о встрече с Койн мне становится не по себе.

      – Что у тебя дальше в расписании?

      Гейл смотрит на руку.

      – История ядерных технологий в образовательном центре. Тебя там, кстати, уже заждались.

      – Мне нужно в штаб. Пойдешь со мной?

      – Ладно. Если меня оттуда не вышвырнут после вчерашнего.

      Мы относим подносы и выходим.

      – Думаю, надо включить в условия Лютика, – говорит Гейл. – Сдается мне, бесполезных домашних питомцев тут не жалуют.

      – Ничего, подыщут ему работу. Будет каждое утро получать расписание на лапу, – отшучиваюсь я, но мысленно включаю кота в список условий. Ради Прим.

      Койн, Плутарх и их подручные уже в сборе. При виде Гейла некоторые поднимают брови, но прогнать его никто не решается. В голове у меня начинает все путаться, поэтому я сразу прошу лист бумаги и карандаш. Моя нечаянная деловитость явно застает присутствующих врасплох, несколько человек озадаченно переглядываются. Вероятно, для меня готовилась какая-нибудь особенно проникновенная лекция. Вместо этого Койн собственноручно подает мне писчие принадлежности, и все молча ждут, пока я усаживаюсь за стол и корябаю свой список.

      Лютик. Охота. Прощение Пита. Публичное заявление.

      Ну, все? Второго шанса, возможно,