Подвенечное платье цвета крови. Марина Серова

как в прошлый раз, с кошкой поделились?

      – Да всю, всю! Чай собираемся пить… Мам, ну где сгущенка-то?

      – В холодильнике, на нижней полке. Иди, иди, Аль, не мешай нам, видишь: мы с тетей разговариваем.

      – А ты чай пойдешь пить с нами?

      – Потом…

      Девчонка скрылась за дверью, а Соня повернулась ко мне:

      – Старшенькая моя, Алина…

      – Соня, а ваша сестра не говорила вам, на фабрике за ней никто не ухаживает?

      – А кому там ухаживать? Там же одно бабье работает!

      – Вообще-то там есть наладчики швейного оборудования.

      – Ах, этот!.. Да, говорила! Как его там?.. Не то Огурец, не то Кабачок… Одним словом, овощ… Господи! Тоже мне, жених!

      – А что, ваша сестра не отвечала ему взаимностью?

      – Алла? Ему? Да вы что?! Как вы могли подумать?! Он же разведенный, алиментщик! А она – девушка!

      Соня сказала это таким тоном, что я поняла: ее сестра была права в вопросе выбора спутника жизни и со всякими там непутевыми типами и алиментщиками никаких дел не имела. То, что девушка Алла была далеко не первой красавицей города, к тому же разменявшей четвертый десяток, Соня, разумеется, скромно умолчала.

      – А как все-таки насчет бабушкиной квартиры? – напомнила я.

      Женщина посмотрела на меня тоскливо. «Далась тебе эта квартира!» – так и говорил ее взгляд. Но я отступать не собиралась: если этот вопрос неприятен сестре пропавшей, значит, для этого есть причина. И если Соня хочет его замять, то моя задача, наоборот, все раскопать до самых «ого!» и «ни фига себе!».

      – Квартира… она, понимаете, бабушкина квартира… А Алла… она, понимаете… она живет в моей квартире… моей и мужа. Мы вот здесь с ней живем…

      – Это я как раз понимаю, – с готовностью кивнула я, а про себя подумала: что она там себе бормочет? При чем здесь ее квартира? Точнее, ее и мужа. Кажется, я поставила вопрос очень даже конкретно: я хочу выяснить насчет бабушкиной квартиры.

      – Алла занимает вон ту комнату, – продолжала между тем Соня, кивнув в сторону коридора, – и мы хорошо друг с другом ладим, и у нас нет никаких размолвок…

      – Соня, – перебила я непонятливую хозяйку, – вы мне скажите только одно: кому будет принадлежать квартира вашей бабушки после… извините, ее смерти?

      И вновь она посмотрела на меня тоскливо.

      – А вы, извините, вообще имеете право задавать мне подобные вопросы?

      От неожиданности я даже растерялась.

      – Простите, а что такого особенного я у вас спросила? Вопрос о наследстве…

      – Послушайте, Татьяна, вас ведь, кажется, так зовут? Я вам уже сказала: в полиции я дала показания, на все вопросы ответила, все, что знала и о чем только догадывалась, им выложила. Так что вы от меня еще хотите, просто не понимаю?! Какое отношение имеет наследство бабушки к пропаже моей сестры? Вы бы лучше саму сестру искали!

      Хозяйка надула свои некрасивые толстые губы и от этого стала еще более непривлекательной.

      – Поверьте мне, Соня, именно это я и делаю… – начала было я, но она меня быстро перебила:

      – Да