Шанс. Добро пожаловать в новый мир!. Евгения Липницкая

говорить!

      – Я надеялся на ваш здравый смысл и понимание.

      – Ну, это же не вас на триста лет заморозили! – обиженно хлюпаю носом, уже понимая, что вся моя обида и негодование ничего не изменит. От этого я начинаю злиться.

      Ну что же, лучше злость, чем слезы. Как показывает практика, злость в качестве движущей силы намного эффективнее.

      – Ева, я буду вынужден ввести вам успокоительное средство.

      Отрицательно качаю головой, но док смотрит так, что становится ясно – возражений не примет. Протягивает ещё одну пробирку, на этот раз жидкость зелёная.

      – Или вы это выпьете, или я введу препарат внутривенно. В первом случае вы успеете задать мне ещё пару вопросов, во втором – уснете мгновенно.

      Выбор очевиден.

      – У вас явно дипломатический талант, доктор…

      Послушно глотаю содержимое пробирки.

      Солёная жидкость вперемешку со слезами.

      Трясти, однако, перестает. Что он там говорил про уровень медицины? Успокоительное средство им точно удалось. Чувствую себя киборгом. Все понятно, но эмоции пропали. Интересный эффект.

      – То есть я была в спячке? – под действием зелёной жидкости это обстоятельство не кажется невероятным. Просто факт, который я решила уточнить, – Каким образом? Я имею ввиду, возможно, вы знаете каким образом меня…

      Добрый доктор кивает в знак того, что понял мой вопрос и продолжает рассказывать.

      – Гипотермический анабиоз. Это потрясающе, но все ваши органы работают нормально и почти не были повреждены. Ваше восстановление заняло всего около пяти месяцев. Больше всего пострадали кожные покровы, плюс обезвоживание.

      То есть кто-то просто так взял и заморозил меня на триста лет?

      Зеркала в поле зрения нет, но воображение подбрасывает картинки одна страшнее другой. Обморожение – это вам не шутка.

      Разглядываю руки. Они в полном порядке. Кожа гладкая и ровная, ни коричневого цвета, ни трещин, ни сухости. Даже шелушения нет.

      – Не волнуйтесь, Ева. Кожные покровы полностью восстановлены. Мышцы и сухожилия сейчас в норме. Внутренние органы работают в обычном режиме. Самое главное – мозг не повреждён и нормально работает. Вы здоровы, Ева. Слабость тоже скоро пройдет. Я опасался больше за вашу психику. Не каждый сможет принять такую правду.

      – Поэтому решили рассказать? Если свихнусь, оставите вашему профессору на опыты?

      – Вы слышали мой разговор с ассистентом. Я не менял решения.

      Надо понимать, что делиться с коллегой редким материалом мы не собираемся… Ну что же, кто первый встал – того и тапки, не так уж изменился мир за двести девяносто с чем-то там лет. По крайней мере, я не очнулась в какой-нибудь колонии гуманоидов-телепатов, которых даже не спросишь ни о чём.

      Стоп! Но ведь, и мы с доктором не на великом и могучем беседуем сейчас!

      – Доктор, а как мы… Как я вас понимаю? На каком языке мы с вами сейчас разговариваем?

      – На всеобщем, – доктор запускает пятерню в прическу, –