Пойте им тихо (сборник). Владимир Маканин

Она входила время от времени к шефу с кратеньким докладом – кто явился, и с каким вопросом, и согласен ли подождать хоть бы десять минут.

      – Дашенька! – Это опять звонил Андрей. – Дашенька! – он прямо-таки кричал в телефонную трубку. – Каша никак не загустеет. Вроде бы сварилась, но не загустевает… Никак!

      – Ешь незагустевшую, родной, – мягко говорила Дашенька. Она никогда не выходила из себя.

* * *

      Примчавшись домой, Дашенька радостно поцеловала его – отощавший Андрей сидел за столом, писал, чертил, курил, а вокруг был вдохновенный беспорядок – на столе, на тахте, на паркете пола лежали его бумаги.

      Картинка была родная и привычная, та же, что и вчера, и позавчера – но не совсем. Потому что с кухни тянуло жареным мясом.

      – Привет!..

      Оказалось, что зашла в гости подруга Вика. И хозяйничала.

      – Что же ты, дорогая, своего мужика голодом моришь? – спросила Вика.

      – Да так, – несколько смутилась Дашенька. – Дела…

      – Нельзя, дорогая… Или ты забыла, что сердце мужчины и его желудок, в сущности, один и тот же орган?

      – Я не забыла…

      – Смотри – а то найдется другая, которая ему это напомнит.

      Дашенька и впрямь на полминуты взволновалась и оглянулась на мужа – слышал ли?.. Но Андрей не слышал: он был в шоке, он сидел, как сидит деревянный истукан в музее. Запах мяса сводил его с ума. Андрей не слышал, и не видел, и не понимал.

      Дашенька выставила подругу Вику как можно быстрее. За чаем Вика все-таки пыталась завести разговор.

      – Что же ты не спросишь – как у нас в корректорской?

      – Я знаю, как у вас, – спокойно сказала Дашенька.

      Вика пожала плечами:

      – Ну тогда расскажи, что у тебя новенького.

      – Ничего.

      – Но ты же теперь при директоре.

      – Ну и что – работа как работа.

      Вика после чая хотела покрутить пластинки.

      – Что ты, Вика, – мягко заявила Дашенька. – Андрей работает…

      – А мы – тихо.

      – Нет-нет.

      Андрей действительно работал, хотя работалось ему неважно – утроенная порция мяса с картошкой, выделенная ему Викой, едва не свалила его в постель. Он зевал. Он тер глаза. В сознании мелькало что-то яркое и расцвеченное – ему снились короткометражные сны, две секунды, не больше, – снились павлины, женские косынки, восточный базар и новенькая географическая карта Крыма.

      После чая Вика ушла. Дашенька проводила ее до метро, но тепла в их разговоре не было.

* * *

      Вика обиделась. Так и бывает. Вике показалось, что ей отплатили черной неблагодарностью, – она не понимала, что сама же сказала слова, которые напугали Дашеньку. Андрей был в известном смысле добычей, а добычей не делятся.

      Вика к Дашеньке больше не пришла ни разу, несколько дней кряду Вика возмущалась – она наполнила шумом всю корректорскую.

      – Старых друзей забывать – не самое ли последнее дело?! – говорила Вика в гневе.

      И еще говорила:

      – Ведь это я указала ей путь к сердцу Андрея.

      И еще:

      – Неизвестно,