Белоручка. Александр Субботин

не хуже, но чуть лучше других.

      – Благодарю, – сказал Капризов. – А какие ещё болевые точки? Кумовство присутствует? Есть повод беспокоиться? Обвинения поступали?

      Сенчуку явно не хотелось отвечать на этот вопрос, и он поёжился.

      – Дмитрий Кириллович, как вам сказать… Обвинить нас есть в чём всегда. Любая власть подвержена критике. Тем более со стороны свободной журналистики и общества. И это правильно.

      – Постойте, постойте, Вениамин Фёдорович, – перебил губернатора Капризов. – Будьте любезны, я вас очень прошу отвечать на вопрос более конкретно. Вы же не интервью даёте.

      Сенчук в ответ недовольно посмотрел на собеседника.

      – Так откройте сайт этой газетёнки, «Уличного глашатая», да и посмотрите.

      – Обязательно посмотрю, – ответил Капризов. – Но что скажете вы? Мне нужна достоверная информация. Так сказать, изнутри.

      – Ничего я не скажу, – насупившись, ответил губернатор. – Нечего тут говорить. А кто на нас наговаривает – лгут. Лгут страшно. Лгут и сами же домысливают. «Возможно», «скорее всего», «есть мнение». Я бы в суд подавал, но начинать губернаторство со скандала… Они только этого и ждут. Денег у них хватит на все издержки.

      – «Уличный глашатай» – это основное их издание? – поинтересовался Капризов.

      – Чьё? Оппозиции? Да. Есть ещё парочка. Да там всё написано, – Сенчук вновь указал на папку.

      Капризов кивнул и, деловито сняв очки, спросил, словно доктор у пациента:

      – Ну а сейчас, Вениамин Фёдорович, что вас конкретно беспокоит? Ведь всё это, как я понимаю, пока общие вопросы. А что вас волнует конкретно на данном этапе?

      Сенчук пожевал губами, поднял к потолку свои глаза и ответил:

      – Сложно так сразу сказать, Дмитрий Кириллович. Даже и не сообразишь. Но знаете, есть ощущение, будто что-то витает в воздухе. Что-то такое… очень нехорошее. Мне бы совсем не хотелось скандалов, и не дай бог нам стать рассадником общероссийского бунта… А ещё хуже, если прольётся кровь! На начало сентября у них митинг назначен. Мы, разумеется, согласуем площадь…

      – А требования какие выдвигают? – перебил Капризов.

      – Всё то же, что давно разгоняют по нашим изданиям и на радио. Не в открытую, разумеется, намёками, но и так всё понятно. Во-первых, что я избран незаконно. И ведь какие доводы, негодяи, приводят, просто смешно…

      Тут Сенчук хотел было от всего сердца пожаловаться, ибо обида, которую он затаил на своих критиков, давила на него нестерпимым грузом, но господин Капризов лишь сухо попросил продолжать.

      – Потом, говорят, я устроил геноцид исторического центра, – с некоторой досадой продолжил Сенчук. – По социальной сфере, кажется, ничего, но это ведь пока…

      – Митинга не будет, – твёрдо заверил Капризов.

      Наступило молчание.

      Эта самоуверенность невзрачного чиновника из Москвы очень удивила Сенчука. Он сперва даже не нашёл