Мост через канал Грибоедова. Михаил Гаёхо

за стол на кухне. Дамы ели котлетные пирожки Носикова, бутылка вина оказалась в буфете, пили вино. Потом первая стала мыть посуду, которой у Носикова накопилось много за прошлые дни, а вторая прошла с Носиковым в комнату. Она через голову сняла блузку и сняла юбку, переступив ногой.

      У Носикова давно не было женщины. Он гладил ногу, ладонью брал грудь (сейчас ему принадлежала и грудь и нога). Грудь была тяжелой в руке – не силикон ли там внутри, удивлялся Носиков. На кухне подруга гремела посудой, и радостно было знать, что посуды много.

      – Приходите еще, – сказал Носиков, когда настало время прощаться. Имел в виду, впрочем, только вторую подругу. У нее было кольцо на пальце, значит – замужем. Муж был сантехник, как позже узнал Носиков.

      – У тебя кран течет, – сказала жена сантехника, – а это деньги утекают, есть такая примета.

      Носиков кивнул.

      – Так мой Николай тебе починит, он мастер.

      P.S. «Иногда женская грудь – это совсем не то, чем она иногда кажется», – иногда думал Носиков.

      28

      И вот, пришли вечером оба – жена сантехника и сантехник. Николай, как было сказано. Он был толстый и лысый, с усами над верхней губой, поэтому похож на моржа. С электрической дрелью под правым ластом. А она (жена) оказалась вдруг ниже ростом, чем запомнилось Носикову, едва ли не по плечо ему, и глядела немного снизу вверх. Эту ошибку памяти Носиков ощутил почему-то как знак. Словно так был подчеркнут момент и событие.

      Муж быстро прошел на кухню к страдающему крану, а жена и Носиков готовили в комнате стол для чая. Они двигались около стола, то сближаясь, то отдаляясь друг от друга, и Носиков как-то чувствовал сантиметры этого расстояния. В кухне завизжала дрель (непонятно, зачем понадобилась дрель сантехнику), и этим словно сигнал был дан – расстояние сократилось в нуль, рука Носикова скользнула по блузке, ища пуговицу, которая почему-то никак не могла оказаться на своем месте у ворота.

      Носиков посмотрел. Пуговицы были нарисованы на блузке вместе с воротником и кармашком слева, дурацкий фасон.

      – Чучело, – сказала жена сантехника.

      – Да, – согласился Носиков, видом своим показывая, что простой человек и верит тому, что видит.

      – Не бойся, – сказала она (снимая через голову, переступая ногой), – он, когда работает, ничего не замечает вокруг. Потому что мастер.

      «Жизнь прекрасна», – думал Носиков. За стеной пела дрель. По трубе отопления уже стучал сосед сверху. Завыла сигнализация у машины под окном. Потом стало тихо. Только легкое постукивание какого-то инструмента доносилось из кухни.

      «Как гармонично все иногда устроено в этом мире», – думал Носиков, и благодарное чувство рождалось в душе.

      29

      Однажды Носиков шел по улице поздно вечером и пел теми словами, которые у него были. Слов было немного.

      – Эле-ель, – пел Носиков, – эле-ель,

      эта дрель, эта дрель,

      эле-эле-эле-эле

      электрическая дрель,

      электри-и-иче, электри-и-и-че,

      электр ичес-ка-я дре-е-ель!

      Немногие