Стальное колечко (сборник). Константин Паустовский

время перевозки зверинца по узкоколейной железной дороге сбежала африканская птица пеликан. Приметы: перо розовое и желтое, большой клюв с мешком для рыбы, на голове пух. Птица старая, очень злая, не любит и бьет детей. Взрослых трогает редко. О находке сообщить в зверинец, за приличное вознаграждение».

      – Ну, – спросил я, – что будем делать? Стрелять жалко, а осенью он подохнет от голода.

      – Дед сообщит в зверинец, – ответил Рувим. – И, кстати, заработает.

      Мы пошли за дедом. Дед долго не мог понять, в чем дело. Он молчал, моргал глазами и все скреб худую грудь. Потом, когда понял, пошел с опаской на берег смотреть черта.

      – Вот он, твой леший, – сказал Рувим. – Гляди!

      – И-и-и, милай… – Дед захихикал. – Да разве я что говорю! Ясное дело – не черт. Пущай живет на воле, рыбку полавливает. А вам спасибо. Ослобонили народ от страха. Теперь девки сюда понапрут за ягодами – только держись! Шалая птица, сроду такой не видал.

      Днем мы наловили рыбы и снесли ее к костру. Пеликан поспешно вылез на берег и приковылял к нашему привалу. Он посмотрел на деда прищуренным глазом, как будто что-то стараясь припомнить. Дед задрожал. Но тут пеликан увидел рыбу, разинул клюв, щелкнул им с деревянным стуком, крикнул «уэк» и начал отчаянно бить крыльями и притопывать утиной лапой. Со стороны было похоже, будто пеликан качал тяжелый насос.

      От костра полетели угли и искры.

      – Чего это он? – испугался дед. – Чумовой, что ли?

      – Рыбы просит, – объяснил Рувим.

      Мы дали пеликану рыбу. Он проглотил ее, потом снова начал накачивать крыльями воздух, приседать и топать ногой: клянчить рыбу.

      – Пошел, пошел! – ворчал на него дед. – Бог подаст. Ишь размахался!

      Весь день пеликан бродил вокруг нас, шипел и кричал, но в руки не давался.

      К вечеру мы ушли. Пеликан влез на кочку, бил нам вслед крыльями и сердито кричал: «Уэк, уэк!» Вероятно, он был недоволен, что мы бросаем его на озере, и требовал, чтобы мы вернулись.

      Через два дня дед поехал в город, нашел на базарной площади зверинец и рассказал о пеликане. Из города приехал рябой скучный человек и забрал пеликана.

      Дед получил от зверинца сорок рублей и купил на них новые штаны.

      – Порты у меня – первый сорт, – говорил он и оттягивал штанину. – Об моих портах разговор идет до самой Рязани. Сказывают, даже в газетах печатали. Весь колхоз наш знаменитость получил через эту дуроломную птицу. Вот она какая, жизня наша, милок!

      Золотой линь

      Когда в лугах покосы, то лучше не ловить рыбу на луговых озерах. Мы знали это, но все-таки пошли на Прорву.

      Неприятности начались сейчас же за Чертовым мостом.

      Разноцветные бабы копнили сено. Мы решили их обойти стороной, но бабы нас заметили.

      – Куда, соколики? – закричали и захохотали бабы. – Кто удит, у того ничего не будет!

      – На Прорву подались, верьте мне, бабочки! – крикнула высокая и худая вдова, прозванная Грушей-пророчицей. – Другой пути у них нету, у горемычных моих!

      Бабы нас изводили все лето. Сколько бы мы ни ловили рыбы, они всегда говорили