Правдивая ложь. Нора Робертс

сыграть роль умудренной опытом женщины.

      – Мисс Хейворт на кухне.

      – Мне нравятся брюнетки.

      – Ваша первая жена была блондинкой.

      Чарли ухмыльнулся:

      – И вторая тоже. Вот почему мне нравятся брюнетки. Как вас зовут, красотка?

      Она уже выбрала имя. Взвешенно, тщательно.

      – Ева Бенедикт.

      Он решил, что раскусил ее. Юная, восторженная, ожидающая своего шанса.

      – И вы хотите сниматься в кино.

      – Нет. – Глядя ему прямо в глаза, Ева вынула из его пальцев сигарету, затянулась, выдохнула дым и вернула ему. – Я буду сниматься в кино.

      То, как она это сказала, то, как она выглядела, когда сказала это, заставило его изменить первоначальное мнение. Заинтригованный, он поднес сигарету к губам и ощутил еле заметный ее вкус.

      – Как давно вы в городе?

      – Пять месяцев, две недели и три дня. А вы?

      – Чертовски давно. – Его всегда привлекали бойкие на язык, опасные на вид женщины. Он внимательнее взглянул на нее, и от одного взгляда на тело, туго обтянутое скромным синим костюмом, его кровь вскипела, а когда он увидел в ее глазах веселое понимание, то понял, что хочет ее. – Потанцуем?

      – Я должна разливать кофе еще час.

      – Я подожду.

      Грей отошел, а Ева целый час волновалась: не переиграла ли она или недоиграла. Она вспоминала каждое слово, каждый жест. Весь этот час она разливала кофе, флиртовала с юными рядовыми и ослепительно улыбалась, хотя нервы ее были натянуты как струны. Когда смена закончилась, Ева с нарочитой беспечностью вышла из-за стойки.

      – Ну и походочка! – воскликнул тут же оказавшийся рядом Чарли, и Ева вздохнула с облегчением.

      Они вышли на танцплощадку, его руки скользнули на ее талию и оставались там почти час.

      – Откуда вы? – прошептал Чарли.

      – Ниоткуда. Я родилась пять месяцев, две недели и три дня тому назад.

      Он засмеялся, потерся щекой о ее волосы.

      – Не усугубляйте. Вы и так слишком молоды для меня. – Боже, ему казалось, что он обнимает саму чувственность… жаркую, трепещущую чувственность. – Здесь очень жарко.

      – Я люблю жару. – Ева откинула голову и испытала на Чарли новую тщательно отработанную улыбку: губы чуть раскрыты, ленивый взгляд из-под полуприкрытых век. – Но если хотите проветриться, мы можем прокатиться.

      Он вел машину быстро и чуть рискованно, иногда отвинчивал крышечку серебряной фляжки с бурбоном и прикладывался к ней. Ева со смехом отказывалась и потихоньку позволяла ему выуживать из нее информацию – только ту, что считала необходимой… Она еще не нашла агента, но участвовала в массовке в «Тернистом пути»… Большую часть зарабатываемых денег она тратит на уроки актерского мастерства. Это инвестиции в ее будущее. Она хочет работать профессионально… Она станет звездой…

      Ева расспрашивала его о работе – не о ярких звездах, с которыми он снимался, а о нем самом. Чарли выпил достаточно, чтобы клюнуть на лесть, и в нем проснулось желание защищать