Рожденная в грехе. Нора Робертс

связанные, по-прежнему соединенные в одно удивительное целое.

      Повернув голову и увидев Грея, Брианна улыбнулась ему.

      – Ты здесь? Я думала, ты работаешь.

      – Услышал вас по интеркому. – Он показал на небольшой монитор. По его настоянию во всех жилых комнатах пристройки установили селекторную связь, чтобы каждую минуту можно было слышать, что делается в детской. – Услышал и пришел взглянуть на моих прекрасных женщин.

      – Тогда поцелуй меня, Грейсон.

      Он охотно выполнил ее пожелание.

      – С каким аппетитом она ест, – с умилением сказал он.

      – У нее отцовский аппетит. Кстати, если проголодаешься, возьми холодное мясо, я оставила тебе.

      – Не беспокойся. Я не умру с голода. Даже покормлю твоих постояльцев, если попросят.

      – Из тебя получится хороший хозяин гостиницы, дорогой. Но я не хочу, чтобы ты прерывал работу.

      – Ничего. Я уже немного устал от убийств и крови и с удовольствием отдохну и сменю репертуар… – Он коснулся пальцем груди Брианны и с удовлетворением отметил, какой радостью вспыхнули ее глаза. – Когда мы начнем снова любить друг друга, – мечтательно сказал он, – это будет как в первый раз.

      Она подавила судорожный вздох.

      – Не думаю, что очень честно с твоей стороны пытаться соблазнить меня, когда я кормлю ребенка.

      – Соблазнять тебя я готов в любое время и в любом месте, – произнес он торжественно.

      – Пожалуйста, сдержи свои эмоции, Грейсон Тейн, – услышали они насмешливый голос Мегги от двери. – Меньше чем через четверть часа мы должны ехать в аэропорт.

      – Твоя сестрица умеет отравить любую радость, – притворно пожаловался он, выпрямляясь и глядя с улыбкой на Мегги. – А скоро число твоих сестер удвоится. Не знаю, что буду делать тогда.

      Из иллюминатора самолета Шаннон с интересом смотрела на ирландскую землю. Уже были видны поля, темные береговые скалы. Все это казалось прекрасным, страшноватым и странно знакомым.

      На мгновение она пожалела, что все-таки решилась лететь сюда.

      Но не поворачивать же обратно? Как глупо, что такая мысль вообще пришла ей в голову. Конечно, решение ехать было внезапным, импульсивным. В основном благодаря воздействию, которое оказало письмо Брианны, сдержанное, но любезное и дружеское. А может, как раз наоборот: толчком послужило чувство вины перед матерью, а также ощущение одиночества, какой-то разреженной атмосферы, в которой она оказалась.

      Все это вместе и по отдельности заставило ее взять отпуск на работе, запереть свой кабинет вместе со всеми срочными и не очень срочными делами и купить билет для перелета протяженностью в три тысячи миль – перелета, который через считаные минуты подойдет к концу.

      Однако что толку сейчас снова ворошить в голове эти мысли? Задавать вопросы, на которые не знаешь прямого и честного ответа. Все, что она может сейчас сказать, – ей нужно было приехать сюда. Иначе бы она не поехала. Но хорошо ли это,