Голод Рехи. Мария Токарева

опустился на землю Страж. Он не позволял себя рассмотреть, искажал свой светоносный образ.

      – Это уже не так важно. Мы сражались за этот мир.

      – Но проиграли? Нет! Вы не проиграли! Рушить миры – тоже способ противостояния? Посмотри! Посмотри вокруг!

      С этими словами «темный» снова атаковал, обнажил меч, обрушил его сверху, а Проводник выставил блок из своего клинка. Из металла ли? Или опять из этого проклятого света?

      Говорили, что свет солнца однажды убьет всех эльфов-кровопийц, впрочем, в это верили люди-людоеды. Но теперь-то Рехи представил, что за мощь в этом невозможном сиянии. Убить или не убить, а ослепли бы они все. Как вообще триста лет назад жили все время при такой яркости красок? Рехи щурился, смаргивал слезы, но упрямо смотрел.

      – Это все… из-за подобных тебе. И из-за меня, – отвечал «представитель солнца».

      Поединок вновь унесся за облака, и оба участника долгое время не появлялись. Рехи даже испытал разочарование, что не узнает, чем все закончилось, хотя обычно он с легкостью забывал незавершенные истории, случайно подсмотренные фрагменты чужих судеб. Но теперь вершилось такое, что не каждый житель пустоши увидит на своем веку. Из-за туч доносилась песня клинков, пуще прежнего мелькали золотые и алые вспышки.

      А потом внезапно с сумасшедшим скрежетом зарокотал гром, вдоль облаков побежали алые молнии, разрезая тучи, создавая неровную паутину. На мгновение в разрывы туч хлынули яркие лучи. Они вонзались в темный лик пустоши, словно жала насекомых, неслись стремительными стрелами. И под их натиском привычные оттенки плавились: черное оказывалось то серым, то синим, то ярко алым, то еще каким-то. Рехи не знал названия многих оттенков, да и не это занимало его теперь.

      «Это и есть солнце? Нет-нет-нет!!! Не надо!» – содрогнулся он, все чувства смешались, как у раненого зверя. И тогда он побежал, не разбирая дороги, кинулся за ближайший валун, накрывая голову руками. Лишь бы не ослепнуть. Ему почудилось, что мифическое солнце падает на землю. Короткие мгновения показались вечностью.

      Когда Рехи посмел приоткрыть левый глаз, – рассчитывая остаться в случае чего косым, но не слепым, – то вокруг уже царила родная темнота. Эльф, создание вечной ночи, благодарно выдохнул и даже улыбнулся.

      «А я уж думал, последние дни настали», – прогонял страх Рехи, хотя до того ему казалось, что он пережил еще один ураган. Впрочем, ничего разрушительного не произошло.

      – Ну, все, успокоился?

      – А ты? – послышались два знакомых голоса. Только сейчас они не рокотали над пустошью. Крылья Митрия слабо мерцали, да и напоминал он больше человека в длинном светлом балахоне, такого чистого и аккуратного, который не снился даже. Неужели и правда кто-то носил такую неудобную одежду, стеснявшую движения?

      Впрочем, длинные полы не мешали знакомым приемом заламывать руку противника за спину и давить поверженному врагу коленом на позвоночник, чтобы не трепыхался. Хотя Страж больше не пытался бежать, меч его валялся рядом, кокон тьмы тоже куда-то подевался. Предстал обычный, в понимании Рехи, житель пустоши: