Пусть простить меня невозможно (Пусть меня осудят 3). Ульяна Соболева

щекам, вытирая слезы, и все еще трясет. Хочется, чтоб повторила. Сказала еще раз. А она взгляд на мои руки опустила, а потом снова в глаза посмотрела.

      – Я мороженное твое уронил.

      – Ты не уйдешь больше? – и рывком за шею обняла.

      – Не уйду.

      – Никогда-никогда?

      – Никогда-никогда.

      – Тогда пошли вместе мороженое покупать. Я не люблю пломбир в шоколаде. Я крем-брюле люблю.

      ***

      И да, мы с Оксаной поженились. Тихо расписались. Без гостей и свидетелей. Она особо не хотела, а я решил, что не дело ей фамилию бывшего мужа носить и глаза мне ею мозолить. Царева она. Самая настоящая. Моя женщина. И пусть об этом стоит штамп в паспорте. Люблю метить, то, что принадлежит мне. Мог бы и ее б штампами пометил, а так метил поцелуями, укусами и синяками, чтоб каждое утро помнила, чья. Не заглядывая в паспорт.

      Глава 1

      Кто поверит, я и сам не верю – 

      Толь на счастье, то ли на беду, 

      У меня семь пятниц на неделе 

      И тринадцать месяцев в году. 

      Моё небо – синее, в алмазах. 

      Что-то мне по-жизни принесет. 

      Я крещен, а может быт помазан, 

      В общем, я – счастливый, вот и все! 

      Я – счастливый, как никто! Я счастливый лет уж 100. 

      Я – счастливый! Я – не вру! Так счастливым и уйду! 

      Я – счастливый, как никто! Я счастливый лет на 100. 

      Я – счастливый! Я – не лгу! Так счастливым и уйду! 

      Кто-то знает, я и сам не знаю, 

      Где финал тот, где та полоса. 

      За которой лишь ворота Рая, 

      А за ними просто Небеса. 

      А пока все небо только в звездах. 

      Не во сне причем, а на яву. 

      Что скажу за жизнь свою я просто – 

      Я счастливый тем, что я живу. 

      Я – счастливый, как никто! Я счастливый лет уж 100. 

      Я – счастливый! Я – не вру! Так счастливым и уйду! 

      Я – счастливый, как никто! Я счастливый лет на 100. 

      Я – счастливый! Я – не лгу! Так счастливым и уйду! 

      Григорий Лепс.

      – Почему такая конспирация, Граф?

      Остановился возле столика напротив Андрея Воронова. Я б его не узнал, если бы не назначенная через посредника встреча в дешевом кафе и произнесенный пароль, обговоренный в свое время еще с покойным Вороновым старшим. После нашей последней встречи прошло немало времени, и я думал, что этот пароль произнесен не будет никогда. Моя поездка в Болгарию подходила к концу, и я вот-вот должен был вернуться к Оксане. Предвкушал это возвращение и поглядывал на часы, пока мне не позвонили с закрытого номера на отечественную симку и не назвали три слова, которыми обменивались в свое время наши с Вороновым отцы. Адрес для встречи я получил в смс и понимал, что, если Граф прилетел ко мне в Болгарию, значит это что-то срочное и важное.

      Без привычного элегантного костюма, в футболке, темных очках