Фамильное дело. Жаклин Санд

несчастной – не только потому, что недавно потеряла отца, не только потому, что оказалась замешана в авантюру, но и потому, что испытывала неловкость, обращаясь к незнакомому человеку с такой просьбой. Это тронуло Сезара.

      Он провел день дома, отослав устроителям пикника в Булонском лесу записку с пространными извинениями, а вечером оделся для визита и велел подать коляску. Решение было принято, линия поведения намечена. Придется немножко обмануть белокурую сестренку, однако план требовал усыпить бдительность возможного противника. Сезар не знал, есть ли у него противник, кроме покойного де Греара; скорее всего, нет. Скорее всего, придется выписывать в Марсель мэтра, щелкающего подобные юридические задачки, как белка орехи, и пусть разбирается с завещанием. Просто дух любопытства предписывал виконту сначала выяснить все самому.

      Вечер стоял дождливый, верх коляски был поднят, капли гулко стучали над головой. Дождь разогнал прохожих с улиц, фонари светили тускло, прячась в наползавшем с Сены тумане. Сезар не любил покидать дом в такие вечера, но служба в армии приучила де Моро к совершенно диким погодным условиям, и нынешнее короткое путешествие в соседний квартал, в комфортабельной коляске казалось просто шуткой. Когда раньше виконту говорили, что война меняет людей во многом, включая даже простые привычки и предпочтения, Сезару приходилось верить на слово; теперь он сам это знал.

      Дом, где остановилась мадемуазель де Греар, оказался симпатичным особняком, но разглядывать его у виконта не было ни времени, ни желания. Окна на первом и втором этаже представлялись Сезару прищуренными глазами неведомого зверя, наблюдавшего за случайными прохожими в апрельской полумгле. Кучер слез с козел и постучал, передав визитную карточку открывшему слуге; буквально через минуту гостя пригласили в дом. Виконт вошел, поднялся следом за худым сутулым дворецким на второй этаж и был принят в гостиной, освещенной пламенем камина и нескольких свечей в простых серебряных канделябрах. Мадемуазель де Греар оказалась одна, но она являлась родственницей, так что приличия оставались соблюдены. В какой-то мере.

      – Мадемуазель, – поклонился Сезар, стараясь говорить как можно суше, – приветствую вас.

      – Садитесь, ваша светлость. – Она указала на кресло.

      – Благодарю, но нет. Я не хочу задерживаться дольше, чем это необходимо. – Сезар остановился у камина так, чтобы пламя хорошо освещало лицо, – если Сабрина де Греар неглупа, она должна усвоить, что виконт сильно недоволен. – По правде говоря, ваша история меня удивила. Удивила настолько, что я желаю отправиться вместе с вами в ваши владения под Марселем, дабы на месте разобраться, что к чему.

      – Ах! – воскликнула мадемуазель де Греар, просветлев. – Как хорошо! Я и не ждала этого вовсе. Но вы едете! Это так благородно! Мишель… он был бы недоволен, если б я вернулась ни с чем.

      Короткая заминка заставляла задуматься о том влиянии, которое брат оказывал на сестру; пожалуй, стоит вытянуть подробности по дороге.

      –