Кайсяку для незнакомца. Елена Чернова

с мрачной иронией закончила фразой из того самого ритуала: – Свидетельствую, что Камияма-сан принял смерть в высшей степени достойно.

      Она с сомнением поглядела на Наталью, лицо которой сейчас почти не отличалось по цвету от фарфоровой чашки, которую та держала в руках. Потом обратилась к ней по-русски: – Если ты хочешь завтра утром идти на тренировку, тебе нужно ложиться спать. Да и вряд ли ты порадуешься подробному обсуждению сегодняшнего инцидента.

      – Я и так проспала почти весь день. Я не усну, – на удивление спокойно откликнулась она.

      – Ещё как уснёшь. Сатоко-сан, вы позволите Наталье лечь в постель? Для неё потрясение оказалось слишком большим. К тому же ей вкололи уйму транквилизаторов, и теперь она просто обязана отоспаться.

      – Орьга-сан, пожалуйста, прекрати, – утомлённо попросила Сатоко. – Я искренне надеюсь, что история с моим дядей никак не повлияет на нашу дружбу. Пусть Ната укладывается, а мы ещё поговорим.

      – Я провожу её.

      – Хорошо. А я пока заварю свежего чаю.

      – Мы не поддерживали близких отношений с их семейством, – рассказывала Сатоко, задумчиво вертя в пальцах чашку. – Конечно, я опечалена, но моё горе нельзя назвать чрезмерным. Кроме того, как ни жестоко это звучит, возможно, смерть была для него наилучшим выходом. – Она помолчала. – Хотя, наверное, тебе трудно принять подобную точку зрения. Ты всё-таки не японка.

      – Я не знаю ситуации. Что у него случилось?

      – Он много играл на бирже. Долгое время его дела шли хорошо, но потом начались какие-то мутные проблемы, падение котировок акций, и в итоге он разорился. Само по себе это печально, но не трагично. Однако дядя привык не стеснять себя в средствах, и ничуть не изменил своих привычек, предпочитая всё больше залезать в долги. Последней каплей стал недавний случай, когда он подвёл знакомого, поручившегося за него в банке. Знакомому пришлось выплачивать немаленький штраф. Камияма-сан был вынужден продать часть имущества, чтобы компенсировать тому расходы. Видимо, он счёл, что оставшись жить после всего этого, он окончательно опозорится. Или не захотел более рисковать репутацией и состоянием семьи. – Сатоко вздохнула. – Он… долго мучился?

      Ольга покачала головой.

      – У него был кайсяку. Хотя, конечно, сэппуку никак не назовёшь лёгкой смертью.

      – У него был кайсяку?! – переспросила Сатоко. – Значит, он нашёл кого-то, кто согласился ему помочь? И кто… сумел? Удивительно. Дядя одно время занимался дзюдо, наверное, это его приятель из того круга. Интересно, кто именно. Орьга-сан, ты можешь назвать какие-нибудь приметы?

      – Зачем он тебе?

      – Во всяком случае, не затем, чтобы заявить на него в полицию. Он рисковал своим благополучием, чтобы… облегчить участь друга. Но… хотела бы я посмотреть в глаза этому человеку.

      – Смотри, – взгляд Ольги был прям и твёрд. – Обойдёмся без увёрток и лжи. Роль кайсяку для Камиямы Хидэо-сана исполнила я.

      – Ты?… – побелевшими губами прошептала Сатоко. – Но как?

      – Твой дядя