Четвертая высота. Елена Ильина

у Гули екнуло и на мгновение остановилось. Она поглядела на одинаковые клетчатые листки бумаги.

      «Который же из них мой? Ну, пусть этот – третий слева».

      Она развернула билет и громко прочла:

      – «Восточно-Сибирская часть СССР».

      И сейчас же память послушно открыла перед ней ту самую страницу учебника, на которой было написано:

      «Восточно-Сибирская горная страна расположена между рекой Енисеем и берегами Тихого океана».

      И, сделав над собой усилие, чтобы не говорить по учебнику слово в слово, Гуля, не переводя духа, принялась рассказывать.

      Длинная деревянная указка, следуя за ее рассказом, легко скользила по карте, то обрисовывая черные извилины рек, то обводя голубые окошки озер.

      Вера Андреевна слушала ее сначала с тревогой, потом с удивлением, потом с какой-то особенной, задумчивой улыбкой. Когда Гуля на минуту опустила указку, Вера Андреевна посмотрела на своих ассистентов горделиво и вопросительно. Казалось, она хотела спросить их: «Видите, какова?»

      – Очень хорошо! Очень хорошо! Отлично! – в один голос сказали ассистенты.

      И Гуля, положив указку на стол, тихонько пошла на свое место. Щеки у нее горели, а губы сами собой продолжали шевелиться – должно быть, они все еще рассказывали что-то про Восточную Сибирь.

      Домой она влетела как буря.

      – Мама! «Отлично»! – крикнула она еще с порога.

      И вдруг, словно пораженная какой-то неожиданной мыслью, Гуля замолкла и села у стола, опустив голову на руку.

      – О чем ты, Гуленька? – спросила мама.

      – Не знаю, как тебе сказать, – ответила Гуля задумчиво. – Грустно немножко.

      – Грустно? – удивилась мама. – Отчего же? Ведь ты сегодня победительница.

      – Да нет, не грустно. Я не так сказала. Пусто как-то. Вот понимаешь, столько дней я спешила, гнала, боялась не успеть. А теперь будто с поезда на ходу спрыгнула. Приехали! Некуда дальше.

      Мама покачала головой:

      – Что ты, Гуля! Какое там приехала – твоя дорога только начинается. Разве ты сама не чувствуешь?

      – Да, конечно, – сказала Гуля. – А знаешь, мама, сегодня на экзамене мне почему-то вспомнилось, как я барьер брала. Помнишь, в «Дочке партизана»? Сивко меня чуть не сбросил тогда. И сбросил бы, если бы я на него не рассердилась как следует.

      – А теперь ты на кого рассердилась?

      – На себя… Шутка ли сказать, до того дошло, что ты мне чуть-чуть репетитора не наняла! Репетитора!..

      – Это я тебя только пугала, Гуля.

      – Хитрая, знала, чем пугать. Ну вот, я испугалась да со страху и расхрабрилась. Взяла второй барьер.

      – Этот барьер, Гуленька, повыше прежнего. А дальше будут и еще выше.

      – И те возьмем! – закричала Гуля и вдруг подбросила свернутую трубкой карту до самого потолка.

      – Тише, Гуля, что за неуважение к географии!

      Гуля ловко подхватила сверток на лету.

      – Нет, я ее уважаю, я ее обожаю. Только до осени я запрячу все эти карты куда-нибудь подальше!