Пушкинские места России. От Москвы до Крыма. Александр Васькин

иных – и грамоте. При нем оперная труппа императорских театров была отделена от драматической. Кавос немало поспособствовал развитию и становлению русской музыки, столь редко звучавшей в театрах, что порою казалось, будто в России композиторы вовсе не рождаются – из-за неподходящих климатических условий.

      Пушкин не мог не знать Кавоса, а как же иначе – Катерино Альбертович – один из первых, кто переложил на музыку произведение Александра Сергеевича. Как только в августе 1822 г. вышла в свет политически важная поэма «Кавказский пленник» об успехах русского оружия на Кавказе и о любви пленного русского офицера Ростислава к невинному «дитю природы» – девушкечеркешенке Кзелкайе, Кавос немедля сел за партитуру. Не прошло и месяца, как знаменитый балетмейстер Шарль Дидло занялся постановкой одноименного балета: «Все литераторы хвалят сие отличное произведение русской поэзии. Я просил перевести для себя краткое извлечение оного – и нашел содержание весьма интересным», – писал он в предисловии к либретто.

      После первой петербургской постановки балета в январе 1823 г. в московском Большом театре премьера состоялась 4 октября 1827 г. Уж и не знаем, поняла ли публика, что смотрит. Не зря Кавос слегка поменял название на «Кавказский пленник, или Тень невесты». Вот эта-то тень и нависала над балетной пантомимой в течение всего спектакля (это второй такой случай после «Гамлета»). Мало того что действие произведения было перенесено на десять веков назад, так откуда ни возьмись на сцене возникла и вторая героиня – невеста пленника. В конце балета она погибала, благословив возлюбленного на счастливый брак с черкешенкой. Далее молодожены отправлялись на «празднество по поводу победы над черкесами и принятие ханом русского подданства».

      Пушкин, посмотрев балет, отреагировал поэтически:

      Мой пленник вовсе не любезен —

      Он хладен, скучен, бесполезен —

      Все так – но пленник мой не я.

      Напрасно………………. славил,

      Дидло плясать его заставил,

      Мой пленник, следственно, не я.

      Для чего (или для кого) в этом незаконченном стихотворении Пушкин оставил место, мы уже не узнаем. Но Дидло он не раз впоследствии «прикладывал» – в частности, в «Евгении Онегине»: «Балеты долго я терпел, но и Дидло мне надоел», или: «Там и Дидло венчался славой».

      Возможно, что в следующей работе по мотивам Пушкина Дидло смог себя реабилитировать в глазах поэта. В 1825 г. он поставил танцы к постановке Шаховского на сюжет «Руслана и Людмилы». Жаль, что Пушкин в это время безвылазно сидел в Михайловском, без права въезда в столицы, и потому его имя на афише отсутствовало, говорилось лишь, что сюжет взят из «известной национальной русской сказки: Руслан и Людмила с некоторыми прибавлениями».

      На сцене Большого шли и другие постановки по мотивам пушкинских сочинений на музыку Кавоса. 13 января 1827 г. в бенефис А.М. Борисовой состоялась премьера – «Керим Гирей, Крымский хан». Это романтическая трилогия