Авитаминоз вымирающего вида. Сергей Владимирович Гришко

язык с капающей слюной, но вкусив до осознания, я вернулся к источнику, вспоминая, что осталось огромное недосказанное в моей душе – ЛЮБОВЬ – взревел утробой, захлебнувшись брызгами росы, кувырком летя с насыпи. Солнце по затылку в глаза, ярким лучом играет в капле слезы. Что есть и останется от меня сейчас, а потом после? но пригоршня крови перевоплощает, видоизменяя броском на произвол судьбы.

      Мир полон змей желающих любви, количество ядовитых гадов качественно все осложняет, последствия новообретенного мной языка, усугубляют осмысление предстоящего перерождения. Ха любовь! Я сам уже без пяти минут аспид, природа требует отчета, но мне омерзительна змеиная суть. Плевать на язык я могу отказаться, отречься, дать железобетонный обет молчания, отрешения и чувствую, ощущаю шипение, вкус воздуха, перепады температур, как яд вызревает в пазухах, его нагоняют влечение и любовь.

      Я застрял, а может, подсел на коктейль миллиардных ингредиентов, пил от брюха да было мало. Метафоры язык и странный наркотик далёких миров (если). Кровавые метаморфозы нескончаемая череда чудовищных перевоплощений, которых со временем не страшишься, ибо счёт им утерян в банальном бреду.

      Мученики мне кричали – Идиот, ты уж чертей пугаешь, уйди дурак, скройся в тени не превращай мученья в клоунаду! Я достаточно испил, вкусив чудес и превращений. Грешному, есть о чем задуматься, садясь за стол с грехом.

      Здорово было, для меня это действо походило на поиск истины, в мире, где времени нет. Бездна, тьма кромешная, задайся целью, сделай шаг из себя к одиночеству без берегов, ищи свет богов и выпивку, смыслы слов застрявших среди снов. Мной дурачатся, играют далеко не дети, я же досуха пытаюсь выжать камень мученичества. Шатаясь, но на ногах, еле оторвался, от источника, хрипло рыча. Любовь, мною украденная сказка, я безнадёжно верю, что придумал её сам и облагородил золотыми словами, верю, или же сомневаюсь, когда обыкновенно хочется девку заломати.

      Так и валялся шалтай-болтаем я у источника, тыча каждому приходящему под нос фигу да визу туристическую. Хохотал да свистел. Ад весел, нескончаемо до секунд переходящих в пытку смеха и слез, криков, воплей, проклятий, мольбы. Падшие души их оставил бог, они продолжают его ненавидеть до скрежета зубовного. Кипят в себе, источают смрад, молят искренне, я смотрю и верю в эту ложь. Протянув руку, ты останешься в этом кошмаре навсегда. Сумей им помочь, пожертвуй всем, спаси этот сброд. Картина у ног копошилась, словно черви в трупе, выпей за эту любовь и увидишь, как они станут бабочками. Голос за спиной стих.

      Твоя любовь носит сотни масок, из всего пёстрого великолепия я выбираю драматичную мину, почему? Жизнь, само её течение, преподносит дар моему сердцу и невозможно объяснить этот жребий, значит осень в моей душе, значит так надо. Просто запиваю глотком жизненного оптимизма очередную смерть души. Все, прощай лукавая подруга, ты состарились как вчерашний день, ты умерла, тебя зароют в землю навсегда.

      Если мы встретимся, то никогда